Птица войны

Он уже несколько раз ловил на себе внимательный взгляд земельного комиссара. Неужели не верит? Ослушание Генри, удравшего из лагеря капитана Наттера, не может быть основанием для подозрений. А если Гримшоу узнал его, когда был парламентером? Тоже маловероятно: Генри был в одежде маори, да и переводил он из толпы. Разве что по голосу опознал... Но почему до сих пор ни намека?

- Тост, господа, замечательный тост! - Расплескивая ром, Гримшоу постучал стаканом по столу и встал.

Бэрч и Эдвуд придвинули к себе посуду и приготовились слушать. Миссионера, привыкшего вставать с рассветом, клонило в сон. Он давно уже клевал носом, но старался придать физиономии выражение живейшего интереса.

- Предлагаю выпить... - комиссар сделал паузу и обвел взглядом сидящих за столом. Его лицо было неестественно бледным, верхняя губа задралась, топорща усики и обнажив идеально ровную полоску зубов. - Предлагаю выпить... - еще раз повторил он, - за то, чтобы люди навсегда забыли о братоубийстве... Чтобы кровь человеческая не проливалась в этом мире... Во веки веков... Никогда!

И он одним длинным глотком опорожнил стакан.

- Браво! - восторженно зааплодировал мистер Бэрч и тоже пригубил.

Эдвуд с интересом взглянул на покрасневшего комиссара и покачал головой.

- Стоит ли говорить о несбыточном, мистер Гримшоу? - нехотя сказал он, продолжая держать свою порцию рома и рассматривая золотистую жидкость на свет. - Напомню вам слова Пифагора: "Делай великое, не обещая великого". А я добавлю: лучше сделай самую малость, чем... - Он засмеялся, отхлебнул из стакана и повернулся к миссионеру: - Разве не так, дорогой мистер Бэрч?

- Э-э... - протянул тот, пожимая круглыми плечами. - Добрые дела... Конечно... Э-э...

- Погодите поддакивать, мистер Бэрч! - бесцеремонно прервал его Гримшоу. Губы его тряслись, глаза сверлили невозмутимое лицо ботаника. - Этот ученый господин считает, что я даже заикаться не смею о жалости к людям... Я убийца, я - насильник, грабитель туземцев, не так ли?! Что же вы не отвечаете мне, мистер Эдвуд?

- Я слушаю вас, - просто ответил доктор, переглянувшись с Генри.

- Так вот, знайте же, что именно я... - Гримшоу задохнулся и рванул ворот мундира. - Я пытался сделать все, чтобы не пролилась кровь детей и женщин... Пытался спасти их... уговаривал... А потом... - Он грузно опустился на стул и, обхватив голову руками, продолжал, почти выкрикивая: - Этот проклятый Те Нгаро... Упрямые варвары... Если б вы только видели, что было, когда они пошли на прорыв!.. Я метался между солдатами, но что я мог сделать?.. Они были пьяные от крови. Хуже, чем дикари... На моих глазах... штыками... беременную женщину... детей... раненых... И это - европейцы... британцы... - Он поднял голову. В глазах Гримшоу блестели слезы. - Думаете, я смогу забыть... До своего последнего часа буду помнить, как убегал от нас маорийский мальчик... вниз по склону... падал... оглядывался... И как лейтенант смеялся и целился в него... И в конце концов - попал... О мерзость!..

Схватив бутылку, Гримшоу выплеснул себе остатки рома и жадно прильнул к стакану. Тягучая струйка скользнула по подбородку и закапала на скатерть, расплываясь желтым пятном.

Все подавленно молчали. Опустив стакан на стол, Гримшоу оцепенело уставился на пустую бутылку. Затем, будто отгоняя навязчивую мысль, поморщился и поднял глаза на Эдвуда.

- Скажите, господин ученый, - произнес он негромко и почти спокойно, хотя по лицу его было видно, с каким трудом ему дается сейчас каждое слово. - Зачем это нужно? Зачем вашей дорогой матери-природе понадобилось, чтобы белые, черные, желтые уничтожали друг друга? Откуда эта взаимная ненависть, эта пропасть между расами?

Лицо Вильяма Эдвуда стало жестким. Запустив пятерню в бороду, он с оскорбительным пренебрежением смотрел в глаза Гримшоу. Генри почудилось, что молодой чиновник вот-вот не вынесет убийственного взгляда, взорвется, закричит, может быть, выхватит пистолет и выстрелит в ботаника.

Но ничего похожего не произошло. Земельный комиссар напряженно ждал ответа.

- Вы сказали: "Зачем это нужно?" - наконец проговорил Эдвуд, нажимая на слово "зачем". - А я бы повернул ваш вопрос так: кому это нужно? Английскому крестьянину незачем убивать маорийцев. Впрочем, негров и папуасов - тоже. И здешние аборигены, как вы сами знаете, не только не убивали, но и сами зазывали к себе в деревни европейцев. Значит, цвет кожи - не самое главное, уважаемый сэр!..

Гримшоу угрюмо молчал. "Ох, напрасно доктор откровенничает с ним", - с неудовольствием подумал Генри. Но Эдвуд, видимо под влиянием выпитого, забыл об осторожности и решил высказаться до конца.

- Так вот, господин комиссар, - продолжал ботаник, все больше горячась, советую вам поискать иные причины вражды. По-вашему, сэр, выходит, что раса угнетает расу. А я вот узнаю, что земельные участки дорожают и что переселенцы идут на годы в кабалу к таким же белокожим, как они сами. Мелкие колонисты зубами скрипят от злости, что их так ловко надули. Нет уж, сэр...