Птицы

Ты об этом спросил бы
У меня. Я, несчастный, лишился плаща из прекраснейшей шерсти фригийской.
Праздник был в честь рожденья ребенка. Меня пригласили. Я выпил немножко
До начала попойки и лег подремать. Разбудил меня крик петушиный.
Я подумал, что утро уже, и домой побежал. Но едва городские
Миновал я ворота, грабитель меня по спине огревает дубинкой.
Я на землю лечу, собираюсь кричать – он хватает мой плащ и уходит.

Писфетер

Я напомню вам также, что коршун царем был когда-то и греками правил.

Предводитель хора

Коршун? Греками?

Писфетер

Да. И как память о том до сих пор сохранилась примета:
Если коршуна видишь, на землю ложись.

Эвельпид

Дионис мне свидетель, однажды
Я его увидал и на землю упал. Рот разинул, уставился в небо
И со страху монету свою проглотил, и домой без покупок вернулся.[41]

Писфетер

А кукушка царицей Египта была и Финикией правила всею.
Только скажет, бывало, кукушка «ку-ку», сразу все как один финикийцы
Жнут пшеницу, ячмень убирают в полях, золотые срезают колосья.

Эвельпид

И недаром, выходит, у нас говорят: «Ку-ку-ку, кобельки, начинайте!»

Писфетер

Да, сильна и могуча была эта власть. И хотя городами Эллады
Управляли не птицы, а люди – царит Менелай или там Агамемнон,[42]
Птица все же сидела на царском жезле и брала свою долю во взятках.

Эвельпид

Ничего до сих пор я об этом не знал. Я всегда удивлялся, что с птицей
Выступает в трагедиях старец Приам или кто-нибудь вроде Приама.[43]
Птица, стало быть, ждет, что придет Лисикрат, и тогда она взятку получит.[44]

Писфетер

Но всего любопытнее то, что и Зевс, повелитель теперешний мира,
Носит птицу – орла на своей голове как свидетельство власти верховной.[45]
Как слуга, носит сокола Феб,[46] а сову носит Зевсова дочка Афина.

Эвельпид

Это верно, Деметрой клянусь. Но скажи, для чего они с птицами ходят?

Писфетер

Чтоб во время обряда, когда потроха им суют по обычаю в руку,
Птицы раньше, чем Зевс, чем Афина и Феб, потрохами могли поживиться.
Прежде люди богами совсем не клялись, лишь пернатых в свидетели звали.

Эвельпид

Вот Лампон[47] и теперь, если хочет солгать, непременно гусем поклянется.

Писфетер