Птицы

Мистер Эйсгроу покинул помещение Последних Приготовлений и двинулся по коридору, ведущему в холлы и к главным лестницам. Свернув за угол, он неожиданно наткнулся на девочку. Та, увидев его, побелела и задрожала.

Девочка, невысокая и пухлая обладательница круглого лица, была одета в бежевое платье с оборками и большим бантом на животе, которое ей совершенно не шло. Русые, сероватые волосы она неумело подвила и собрала в некое подобие дамской прически. В руках юная мисс сжимала коричневый бумажный пакет, из которого торчала рыбья голова. Девочка тут же неловко попыталась спрятать его за спину.

– Что вы здесь делаете, госпожа? – спросил мистер Эйсгроу и склонился над ней так низко, будто потерял запонку, на которую та по неосторожности наступила.

– Я… я просто… – залепетала Уиллаби Уолшш – она всегда впадала в ступор при виде дворецкого. – Я шла…

– Насколько мне известно, госпожа, – сказал мистер Эйсгроу, оценивая ее затянутым поволокой глазом, – вам было велено не покидать вашу комнату на четвертом этаже гостевого крыла все время бала, но…

– Я просто… – попыталась оправдаться Уиллаби, – просто хотела разузнать, скоро ли подадут обед.

– Но, – неумолимо продолжил дворецкий, – мы все, я имею в виду прислугу, госпожа, сейчас слишком заняты обслуживанием бала, и я полагаю, вы сами найдете дорогу обратно. И я надеюсь, вы станете благоразумно держаться подальше от бального зала, а особенно от двери, что ведет в него из коридора Трефф, которую мистер Кентс всегда забывает затворить.

Уиллаби вскинула на старика испуганный взгляд. Она пыталась понять, намекает ей на что-то этот жуткий дворецкий или ей просто показалось.

Мистер Эйсгроу почтительно кивнул и скрылся в стенной нише. Девочка поглядела ему вслед и опрометью кинулась к проходу, который вел к помещениям под главной лестницей…

Дворецкий тем временем спустился по винтовой лесенке и оказался в помещениях Чепчиков. Так называлось место, где руководила экономка дома, миссис Клодхаус, степенная и начисто лишенная эмоций дама. Горничные, состоявшие в ее подчинении, были уверены, что она на самом деле не женщина, а искусно сделанный автоматон, лишь прикидывающийся женщиной. Мистер Эйсгроу представил, как бы они ужаснулись, узнав, что их догадки не слишком далеки от истины.

Когда дворецкий вошел в помещение Чепчиков, миссис Клодхаус как раз отчитывала юную горничную мисс Трезэрс, которая неверно подоткнула край покрывала в комнате одного из гостей. Так как обычно подобные сцены затягивались надолго, мистер Эйсгроу вмешался.

– Миссис Клодхаус, – сказал он. – Господин Джозеф сообщил мне, что его друг мистер Клай задержится в Штормовой зале, где он планирует допоздна наблюдать за бурей, поэтому камин в его комнате стоит начинать топить лишь за двадцать минут до полуночи.

– Я поняла, сэр, – безэмоционально кивнула экономка и снова повернулась к мисс Трезэрс, у которой лицо буквально плыло из-за обилия на нем слез: – Вы служите в самом лучшем доме во всем городе, и вы должны – нет, просто обязаны…

Дворецкий не стал дожидаться конца тирады и нырнул под арку, за которой начинался мостик, проложенный над кухней.

Внизу около дюжины поваров, двух десятков помощников поваров и целая армия поварят под командованием шеф-повара мистера Эстери фаршировали грибами и овощами огромного кашалота. Прямоугольная голова кита покоилась на стене, а его хвост торчал из дверей коридора – целиком он не мог уместиться даже в таком большом помещении, как кухня Уэллесби. Мистер Эйсгроу был уверен: кашалот станет замечательным украшением в центре бального зала к восьмой смене танца.

Дойдя до конца мостика, он толкнул низенькую дверь и выбрался в служебную пристройку. Слуги, едва завидев его, тут же принялись мельтешить, как мыши, испуганные появлением кота.

– Мистер Парри! – позвал дворецкий. – В курительном салоне джентльменов требуется обновить пепельные вазы. Мистер Френкс, мистер Тобсон и мистер Байр не справляются. Отправляйтесь к ним в помощь.

– Слушаюсь, сэр! – отозвался один из слуг и поспешил исполнить поручение.

– Мистер Грэмм и мистер Бинкль, прошу вас, следуйте за мной.

– Слушаюсь, сэр! – хором ответили еще двое слуг.

Дворецкий и его подчиненные вошли в кабинку приютившегося в углу лифта. Мистер Эйсгроу закрыл дверь и толкнул рычаг. Когда лифт достиг третьего этажа, дворецкий крутанул ручку на панели управления. Зазвенели механизмы, под полом раздалось шипение поршней, а затем кабинка двинулась вдоль этажа, словно подвесной вагончик.

Наконец лифт встал. Покинув его, дворецкий и его подчиненные двинулись по коридору Статуй. Шаги прислуги были бесшумны, тени мистера Грэмма и мистера Бинкля почти растаяли, в то время как, словно в противовес им, тень мистера Эйсгроу лишь углубилась и стала еще более зловещей и пугающей.

Процессия остановилась у приоткрытой двери в центре коридора.

– Мистер Бинкль, – сказал дворецкий. – Как вы можете заметить, у порога комнаты господина Уильяма грязно. Попрошу вас убрать все это, да поживее.