Птицы

Но пока Арабелла не знала, что похожа на маленькое пугало, встретившееся с целой стаей ворон – она сидела на краю кровати рядом с Уиллаби и пыталась ее разговорить. Но та была той еще молчуньей. А еще она была очень злой – ее злило буквально все: начиная от дрожащего из-за сквозняка огня в камине и заканчивая нелепостью каждой мысли, которую ее одноклассница сейчас озвучивала. Говорить с ней было непросто, но Арабелла не сдавалась:

– Ты доделала своего снеговика? Как там его звали?

Уиллаби вскинула раздраженный взгляд:

– Мистер Маньяк Вскрыватель Глоток, можно было бы и запомнить, – проворчала она. – Ты же, вроде как, лучшая ученица класса, Джей, а не можешь запомнить такое простое имя.

Арабелла пропустила шпильку мимо ушей.

– Так ты его доделала?

– Почти, – нехотя ответила Уиллаби. – Я не успела его оживить. У меня пока нет нужного рецепта для оживления.

– Оживить снеговика? – снисходительно заметила Арабелла. – Это же невозможно.

– Еще как возможно! – вскинулась Уиллаби. – Мне сказал мистер Эйсгроу. Он бы не стал врать.

– Как скажешь, – поспешно согласилась Арабелла, пожалев доверчивую девочку.

– Я вижу, что ты не веришь, – тем не менее сказала Уиллаби. – Но я читала, что раньше снеговики постоянно повсюду бродили и охотились на людей. О них до сих пор в газетах пишут. Те монстры, которые приходят с бурями…

– Ну, вряд ли, монстры из бурь, о которых говорят, это снеговики, – с сомнением сказала Арабелла, в действительности прекрасно понимая, о ком идет речь.

– А ты видела хоть одного?

– Нет, но…

– Тогда откуда тебе знать? – со злостью заключила Уиллаби и отвернулась. – Почему я не могу пойти к себе в комнату? – негодующе проговорила она.

– Твой дядя Герхарт велел нам ждать здесь, – напомнила Арабелла.

Уиллаби проговорила в адрес дяди что-то нелестное, но Арабелла не смогла разобрать ни слова. Впрочем, она считала, что это уж чересчур: господин Уолшш отнесся к ним по-доброму, хотя мог бы наказать как раз их вместо своих важных племянников.

– Твой дядя Герхарт – хороший, – сказала она.

– Он впервые за меня вступился, – ответила Уиллаби. – И, наверное, из-за вас. Или хотел показаться джентльменом перед мадам Розентодд. А так он меня не замечает – делает вид, что меня и вовсе не существует. Но это даже лучше, чем то, что делают все остальные.

– А что они делают?

– Презирают меня. И моего папу. У старого господина Уолшша пятеро сыновей и три дочери. Старший сын, моя дядя Александр, – любимчик и будущий наследник семейного дела Уолшшей. А его сын, Невилл, возглавит компанию в свой черед. И поэтому все прочие перед ними трясутся. Даже мой папа. А дядя Герхарт – нет. Ему все равно, он не особенно хочет заниматься семейным делом, и, я думаю, он будет даже рад, если его изгонят из особняка, потому, что он дружит с такими, как она, – последние слова Уиллаби прошептала и указала на Фанни, которая о чем-то говорила с Финчем. – Мне кажется, дядя Герхарт нарочно злит старого господина Уолшша. Но он знает, что ему ничего не будет, потому что моя бабушка Аделия любит его больше всех своих детей. Она, – Уиллаби снова кивнула в сторону Фанни, – очень зря надеется, что ее примут здесь. Ее не примут. И она – дура, потому что не знает, что отсюда нужно бежать без оглядки.

– Почему? – удивилась Арабелла. Тон Уиллаби ввел ее в замешательство.

– Потому что этот дом и эта семья пожирают всех, кто здесь оказывается. Они сожрали мою маму.

– Она заболела? – сочувственно спросила Арабелла. – Моя мама тоже болеет.

– Она не заболела, – со злостью в голосе ответила Уиллаби. – Они ее убили.

Арабелла открыла было рот, чтобы что-то спросить, но Уиллаби покачала головой и, будто заплесневелую корку, вытошнила из себя:

– Она хотела меня забрать, когда я была совсем маленькой. Увезти отсюда, но они ей не дали. Никто не сбегает от Уолшшей. Они где-то ее замуровали заживо. Я знаю. Я подслушала, как старый господин Уолшш говорил об этом с дядей Александром.

– Это ужасно, – прошептала Арабелла.

Но Уиллаби словно не слышала. Она и сама не замечала, что говорит о том, о чем ни с кем никогда прежде не делилась.

Уиллаби продолжала:

– И все об этом знают. Даже мой папа. И дядя Герхарт тоже. Он не такой уж и хороший, как думает мадам Розентодд. Он хороший, пока пытается ее впечатлить. И ведет себя так, чтобы заманить ее – чтобы этот дом и ее заграбастал, и ее где-то тоже замуровали. А ее дочка жила здесь совсем одна, сосланная подальше от всех на пустующий четвертый этаж гостевого крыла. Так что не нужно его хвалить, Джей, потому что ты его не знаешь. Никто в этом доме мне не помог бы. Ни родные, ни слуги. – Она замолчала и вымученно выдавила из себя: – И я точно не думала, что ты и Финч мне поможете. – Она бросила быстрый взгляд на Арабеллу и стыдливо опустила глаза. Было видно, как ей непросто благодарить.

Арабелла поглядела на Финча и вспомнила то, что он ей сказал совсем недавно:

– А как иначе, – проговорила она, впервые по-настоящему поняв, что он тогда имел в виду.

– Я всегда думала, что вы злые и глупые, – призналась Уиллаби. – Но вы хорошие.