Птицы

– Мадам, – сказала она. – Мы нашли вашего кавалера.

– О, я вижу! – волнительно потирая руки, воскликнула женщина. – Я очень вам благодарна.

– Мадам. – Арабелла состроила самое невинное выражение лица, на которое была способна. – Вы нам не поможете?

– Вы так и не нашли вашего… – она припомнила, – дядюшку?

– Да, мадам, – девочка кивнула. – Мы хотели бы узнать о нашем дядюшке у распорядителя бала, но он…

– Он вам не скажет, – закончила мадам.

– Да.

Повисло молчание. Банкирша с улицы Мэпл выжидающе поглядела на мистера Риввина, который стоял немного в стороне и будто бы даже боялся на нее взглянуть. Когда тишина стала затягиваться, Арабелла со злостью посмотрела на мистера Риввина, и тому ничего иного не оставалось, как издать полный трагизма вздох и выдавить из себя:

– Мадам, я был бы очень вам признателен, если бы вы помогли моим друзьям.

Губы женщины тронула улыбка.

– И вы дадите слово джентльмена, что больше не сбежите?

– Ну, я…

– Хотя бы до конца бала? – добавила она.

– Да. Даю вам слово.

– Замечательно! – обрадовалась банкирша. – Вы такой джентльмен. Как хорошо, что вы никуда больше не исчезнете, а то я, признаюсь, уже подумывала озаботиться наймом частных сыщиков, чтобы вас отыскать!

Мистер Риввин испуганно округлил глаза. Он взглянул на детей в поисках защиты, но Арабелла только осуждающе покачала головой – уже, казалось, в сотый раз за один только этот вечер:

– Мадам шутит, разве не ясно?

– Конечно, шучу, – сказала банкирша.

Мистер Риввин издал весьма невежливый вздох облегчения.

– Что ж, тогда предлагаю отправиться к распорядителю бала, – сказала женщина.

И вчетвером они направились по одному из коридоров. Банкирша с улицы Мэпл быстро шла впереди, рядом, едва поспевая за ней, семенили дети, а мистер Риввин с видом побитой собачонки ковылял следом.

– Так это вы старая дева? – спросил Финч.

– Финч! – шикнула на него Арабелла.

Но дама и не подумала оскорбляться. Она легонько улыбнулась.

– Что ж, так и есть, – невесело сказала она. – Но в моем случае – это мой личный выбор.

– Как это? – удивился Финч.

– Мое положение, знаете ли, весьма привлекательно для многих. Я уже давно состою в списке самых завидных невест города и временами приходится прилагать недюжинные усилия, чтобы в нем и оставаться.

– Боитесь разориться? – спросила Арабелла.

– Боюсь попасться в лапы к одному из этих охотников за состояниями, приданными и прочим. А от них просто нет отбоя. Мне пришлось даже завести специального секретаря, чтобы отваживал корыстных и расчетливых ухажеров. Всем нужны только мои капиталы! Но никому не нужна я сама, понимаете? А я всю жизнь мечтала встретить настоящего джентльмена, который будет заинтересован во мне, в моей душе, в моих мыслях и чувствах. Мама и тетушки называют меня наивной, романтически настроенной дурой – за глаза, конечно: опасаются, что я лишу их содержания. Но, наверное, они правы.

– Мадам, но зачем вам я? – встрял мистер Риввин. – Я ведь страшный-ужасный монстр! Похищаю девушек и танцую с ними на дымоходах!

Но банкиршу с улицы Мэпл было так просто не пронять:

– Я всю жизнь мечтала станцевать на дымоходе!

– Звучит действительно неплохо, – согласилась Арабелла, заразившись романтическим настроем мадам.

– Ну да. И я уже почти не рассчитывала встретить достойного человека. Когда мистер Риввин пригласил меня на танец, я была весьма скептически настроена. Но когда он спросил меня: «Что такое “банкирша”? И где это “Мэпл”?», я сперва даже не поверила своим ушам. Не знать, что такое улица Мэпл и где она находится! Вы представляете?!

– Это главная улица Труа, – пояснила непонимающему Финчу Арабелла. – Там находятся банки, биржа и главпочтамт.

– Ну вот, даже вы знаете! – сказала дама. – Поэтому я и взглянула на этого любопытного джентльмена по-другому! Было ясно, что он не из этих… корыстных ничтожеств.

– А еще он очень красивый, – усмехнулась Арабелла.

– Было бы глупо спорить, – смущенно ответила банкирша с улицы Мэпл.

У дверей бального зала столпилось так много гостей, что протиснуться между ними казалось чем-то невозможным, но мадам действовала решительно, и даже седовласые старцы и усохшие городские дамы были вынуждены уступать ей дорогу.

– О, а вот и распорядитель бала!

Джентльмен в синем костюме и с таким вытянутым лицом, как будто только что съел очень кислую сливу, стоял у высокой конторки, на которой лежала книга учета гостей.

– Чем могу помочь, мадам? – поинтересовался он, когда банкирша подошла.

– Любезный, – начала она важно. – Мне нужно удостовериться, что мой… гм… кавалер уже прибыл. Вы мне не поможете?

– Мадам, я не имею права разглашать…

– Любезный, – сказала банкирша с улицы Мэпл, но в ее тоне не было и крохи любезности. – Вы ведь знаете, кто я? Уверена, вы можете сообщить мне, прибыл ли мой кавалер и в какой комнате он остановился, если прибыл.

Тут дети увидели, как именно эта «романтически настроенная особа» смогла не только выжить, но и занять завидное положение в мире зубастых амбициозных мужчин. Ее лицо обрело жесткость, а голос будто лился из рога бронзового вещателя. Этой женщине просто нельзя было отказать.