Птицы небесные. 3-4 части

— Есть у меня одна задумка, батюшка, — промолвил мой товарищ, слегка выгнув бровь и выжидательно смотря на отца Кирилла.

— Говори, говори, какая задумка!

— Помолитесь, отче, чтобы получилось открыть скит под Адлером! Хочу в горах подыскать место для полного уединения. Есть у меня большие любители уединенной жизни, особенно отец Херувим. Снова хочет на Кавказ переехать…

— Отец Херувим? На Кавказ? — Духовник задумался, сосредоточенно и глубоко. Затем сказал: — Передай ему, пусть ко мне приедет, побеседуем. А твоя задумка хорошая. Такое скрытое место в горах не помешает, да… А когда вы домом займетесь?

Мы переглянулись с отцом Пименом.

— А мы занимаемся, батюшка. Пока на стадии приватизации застряли. Если ее удастся оформить, то весной попробуем продать наше жилище. Сейчас нужно коня купить, братию в зиму продуктами обеспечить, также отцам Филадельфу и Иосифу устроиться на новом месте, — объяснил я положение дел.

— Бог вам в помощь, отцы!

Мы попрощались со старцем и уехали в Москву, забрав инока, искать конный магазин. В магазине конного завода пахло кожей и железом. Обилие всякой упряжи привело Евстафия в умиление.

— Боже мой, чего здесь только нет! И седла, и уздечки, и вожжи, и хомуты… Нужно выбрать самое подходящее! Дайте мне время, отец Симон…

После долгого осмотра удалось купить подковы, гвозди к ним, уздечки и вожжи. Больше всего капитану понравился хомут, который он сразу надел себе на шею. Однако седел для грузовых лошадей, как мы не расспрашивали продавцов, где их достать, по всей Москве не оказалось.

— Не унывай, отец Евстафий, еще раз навестим отца наместника. Он что-нибудь придумает! — посоветовал я приунывшему другу.

Услышав о нашем затруднении, отец Феофан вновь взял трубку:

— Это конюшня? Найдите седло для рабочей лошади! Есть? Выдайте два нашим монахам! — Он положил трубку. — Поезжайте на подсобное хозяйство, там возьмете два седла: одно грузовое, другое — для верховой езды!

— Отец наместник, не знаем, как вас благодарить, слов нет! — попытался я выразить свою благодарность, слегка подтолкнув локтем растерявшегося инока. — Благодари, Евстафий!

— Благословите, отец наместник! Очень вам благодарны, — оробел инок от неожиданности.

— Бог вас благословит! Ну, кто там у нас из водителей свободен? — обратился настоятель к келейнику. — Пусть отвезут их в скит…

Нагрузившись тяжелыми седлами, каждому по одному, мы, пыхтя, втащили их в машину. — Ну и дела… — крутил головой капитан. — Вот это наместник! Орел!

— Да, человек очень благородный… — согласился я. — Повезло нам с настоятелем, что и говорить… Недаром его отец Кирилл уважает!

Разложив дома свое имущество, мы принялись его упаковывать. Отец ходил рядом, недоумевал:

— Как же вы все это потащите, ребята?

— Нас много, папа, довезем как-нибудь… Ты, главное, не разболейся до моего приезда! — ответил я, возясь с длинными вожжами. Инок ревниво следил за тем, как я укладывал их в мешок.

— Аккуратнее, аккуратнее, отец Симон, а то спутаются, потом не распутаешь…

— А я буду ждать, сын, буду ждать, — приговаривал отец, взволнованно ходя вокруг нас.

— Вы что, снова сюда собираетесь, отец Симон? — Евстафий приподнял голову от седел, которые он обертывал старыми простынями, оберегая их от царапин.

— Батюшка благословил перебираться с Федором Алексеевичем в Адлер, поближе к Абхазии…

— Ага, вот как… Рад за вас! — Он отволок тяжелый мешок к другим мешкам, которых собралась уже целая куча.

В этот раз прощание с отцом не было уже таким грустным, как раньше.

— Буду ждать, сын, буду ждать… Вот, истинный Христос, верю, что у нас все получится, как отец Кирилл сказал! — говорил он, крепко потрясая мою руку. — Соловьевская улица еще увидит наш отъезд.

Нас радушно принял Ново-Афонский монастырь, где мы отслужили литургию. Игумен благосклонно разрешил нам съездить на монастырской машине в Команы, посетить место упокоения святого мученика Василиска и окунуться в небесно-голубые воды святого источника. При отъезде из Лавры нам выдали со склада гуманитарную помощь — шинели моряков образца 1918 года и такую же обувь. Ботинки монах Иосиф сразу же надел и теперь сильно хромал, вызывая у всех сострадание. Вернувшись в монастырь, он тут же выкинул эту древнюю обувь, а братия подобрала ему походные ботинки по размеру.

Матушка Ольга всплеснула руками, увидев нас всех сразу:

— Вот какие бравые хлопцы! А какие монахи-то хорошие — загляденье! На Псху всех везешь, отец Симон? — хлопоча у стола, сыпала она вопросами.

Иеродьякон Григорий сдержанно спросил:

— Лошадь покупаете, значит? Ну-ну… — Отведя меня в сторону, шепнул: — Ты не слишком-то с этим… — Он кивнул в сторону, намекая на что-то. Видя, что я его не понимаю, отец Григорий продолжил: — С Георгием, как ты его теперь именуешь — Евстафий? Вот-вот, с Евстафием будь осторожен. Сильно обидчивый, смотри, Симон, я тебя предупредил…

— Отцы, дорогие, а к нам Валера-милиционер заезжал на «Урале». Он сейчас в Гудаутах. Ловите его, пока не уехал…

Этим сообщением матушка нас сильно порадовала. Вдвоем с капитаном мы разыскали милиционера.