Птицы перелётные

А потом приехал Шурик, и Дрон, всклокоченный и счастливый, записывал песню, слова к которой он написал в далёкой Америке. Теперь он точно понимал, что бежал он от себя, но вроде друзья… э-э-э… да нет, всё-таки Бог помог ему не потерять себя и дал ещё один шанс обрести любовь.

Запись была закончена: сыграны все партии и спеты все подголоски. Основной вокал исполнили Брунов и Кулик. Получилось совсем неплохо.

– Мы пойдём? – спросил Дрон у благородного собрания. – Я ведь больше не нужен?

– Ты нам всегда нужен, – хором сказали Ероха, Болото и Шура – и громко рассмеялись над своим неожиданно получившимся ансамблем.

Дрон и Наталья вышли на Открытое шоссе… Светало, мимо прошёл, судя по всему, первый трамвай, которому надо было доставить их к метро.

Продолжение последовало

Вспоминая, вспоминай (рассказы)

Подстройся

Читая повесть «Птицы перелётные», точнее, отдельные эпизоды, связанные с публичным и индивидуальным музицированием, ты, мой бесценный читатель, часто сталкивался с ситуацией, когда герои призывали друг друга подстроить инструменты. И я решил пояснить, что это такое – быть настроенным на одну волну и как это важно при игре на музыкальных инструментах, да и просто в общежитии. Написал «быть настроенным на одну волну» и вспомнил, что звук обладает волновой структурой.

Так вот… Инструменты должны быть настроены на одну стандартную ноту (частота звука, который обозначается нотой «ля» первой октавы, соответствует 440 Гц или 440 колебаниям в секунду). Камертоны, которые продаются в любом музыкальном магазине, соответствуют этому стандарту, и квалифицированный музыкант или настройщик, опираясь на эталонный звук и свой слух, подтягивает либо приспускает струны на рояле или скрипке, гитаре или виолончели – то есть приводит их звучание к эталону. С духовыми инструментами трубачи и саксофонисты проделывают специфические процедуры, манипулируя положением трости. Короче, дабы у ансамбля было слаженное звучание, инструменты должны быть подстроены друг к другу. Или, если быть совсем корректным, они должны быть настроены на одну стандартную ноту для данного ансамбля (ля может меняться чуть влево и вправо, но у всех инструментов оркестра это ля должно быть общим).

Скажу ещё проще: каждый отдельно взятый гитарист может быть настроен на «своё» ля, и два музыканта, не подстроенные друг относительно друга, не образуют ансамбля, даже умея достаточно квалифицированно владеть инструментом.

Сейчас, с появлением электронных камертонов (или, как их на английский манер называют, тюнеров), музыканту скорее надо обладать хорошим зрением, нежели слухом, чтобы видеть экран своего гаджета.

Два случая, произошедшие со мной, когда я ещё не подозревал, как следует играть в ансамбле, будут любопытны для начинающих музыкантов, да и в принципе для интересующихся читателей.

Я учился в музыкальной школе по классу баяна. И вскоре пришла первая слава: я выучил песню «Светит месяц» и «Барыню» и имел определённый успех среди наших соседей. Один из них, дядя Ваня, умел играть на балалайке и однажды предложил мне сыграть вместе. Мы разместились в соседской комнате и, глубоко вздохнув, грянули развесёлую русскую народную песню. Не дойдя и до третьего такта, мы поняли, что наша какофония никакого отношения к народному творчеству не имеет. Мы остановились, затем каждый по отдельности сбацал свой «Светит месяц». Удивительно: звучало очень даже похоже, но вместе снова не срасталось. Мы отложили инструменты и никому из близких не рассказали о нашем эксперименте.

Лишь пару лет спустя я понял, что мы играли в разных тональностях. Наши «радиостанции» и «радиоприёмники» были настроены на разные волны. Этот опыт прошёл для меня безболезненно, а вот второй случай вполне мог меня сломать как музыканта. После первого публичного выступления на большой сцене с гитарой, закончившегося провалом, я долго не выходил на свидание с публикой, однако как-то раз меня уговорили поиграть и попеть с инструментальным ансамблем, в состав которого входили пианист, контрабасист и барабанщик. Мы усердно репетировали в ДК МИИТа, где тщательно подстраивались под местный рояль. Концерт был выездным, и в зале, где я должен был спеть, рояль оказался настроен под «своё» ля. Мы же, уверенные в том, что инструменты настроены как надо, не подстроились под чужой рояль, и ансамбль не зазвучал. К счастью, пианист, поняв, в чём дело, умненько замолчал, и я под гитару, бас и ударные выступил всё-таки неплохо.

Тогда-то я и понял: для того чтобы органично звучать на сцене и в жизни, нужно быть настроенным на одну волну с партнёрами, уметь слушать и слышать не только ушами, но ещё и сердцем и душой.

Я искренне надеюсь, дорогой мой читатель, что мы с тобой прямо сейчас подстроили свои душевные инструменты и звучим в одной тональности. Продолжим наши чтения.

Жизнь и необыкновенная любовь скелетов в шкафу

1. Вот как бывает…