Птицы перелётные

Недавно младший сын нашего дипломата и Иришки засунул в шкаф свой старый компьютер, и я теперь шарю в «Одноклассниках», где обнаружил сообщество «СКЕЛЕТЫ». Мы переписываемся, и при подобном виртуале мне не нужен никакой реальный мир. Что мне в нём? Девчонки? Музон? Всего этого в достатке. Так что живу – не горюю…

Неделю назад приходил какой-то большой (судя по тому, как лебезил Иркин дипломат) босс. Я подслушал, что тот хочет купить антикварный шкаф, в котором я живу. Вечером Лапуля и её супруг долго обсуждали проблему продажи. Ирка говорила, что сей предмет мебели – символ их семьи, а муженёк что-то мямлил о том, что никогда не получит повышения, если не продать шефу этот антиквариат. Ирка плакала, глава семьи настаивал.

В итоге шкаф, который стал моей родиной, был продан. И через пару дней нас вместе с ним перевезли на новое место жительства.

Вечером к нам, старожилам, можно сказать, аборигенам, прибыла большая незнакомая группа скелетов мужского и женского роду, судя по всему, перебравшаяся из прежнего своего жилища, куда их до нынешнего дня прятали наши новые хозяева. И разбрелись они по всем закоулкам любимого и почти целомудренного жилища, подыскивая удобное местечко для дальнейшего обитания. Как жить теперь дальше – и не знаю. Наверное, «со скелетами жить – со скелетами и греметь костями»!

Но потрясти костями не пришлось: новоприбывшие мало чем отличались от тех людей из плоти и крови, с кем мне приходилось общаться раньше. Хотя, при некотором размышлении, это показалось совершенно нормальным.

Большинство мужских особей были брошенными и, мало того, презираемыми бывшими возлюбленными за то, что не умели устроиться в жизни. В общем, всё как в жизни. Зато гражданки чаще всего были стервами и опровергали мнение, что подобных женщин не бросают. Да, не так часто, зато, если сил и смелости на это всё же хватало, связи с подобной особой начинали стыдиться и запрятывали глубоко-глубоко в шкаф, чтобы гарантированно никто не наткнулся.

Короче говоря, с новичками можно было дружить. Мне сразу приглянулся один из них, которого звали Игорем Петровичем. Он был открытый, весёлый парень, который уже на второй день нашего знакомства рассказал историю своего похода в «скелеты».

2. Игорь Петрович

Я так давно жил на своей (назовём это по-старорежимному) жилплощади, что уже сбился со счёта, сколько мне лет. Звали меня по паспорту Игорь Петрович, фамилия тоже была так себе – Беляев, но когда-то я был… Да-да, был и блистал в очень даже желанных для многих кругах. Был для одних Игорем, для других Игоряхой, для третьих, с кем развесёло выпивал, – Горынычем. И я успешно носил все три части сегодняшнего имени.

Игоряхой меня называла Кристинка, или Крыська, как я её величал в период расцвета нашего бурного романа. Успешным или неуспешным был сей роман – не мне судить. С одной стороны, Крыська от меня умирала, и я мог ею вертеть, как только заблагорассудится. Заблагорассудится… Какое сложное слово – и «благо»-то в нём есть, и «рассудок». А как раз блага и рассудка в моих действиях было ах как мало! Мы летели, именно летели, а не плыли по течению. Крутые перекаты и омуты постоянно подстерегали нас на развесёлом пути. Но мы не свернули себе шеи, и Крыська даже умудрилась на одном из крутых поворотов «реки нашей жизни» подцепить отменного женишка: богатенького, умненького, с перспективой и с приличными родителями. Мне Крыськин избранник не сильно мешал жить, и я по-прежнему получал ласку, внимание и даже иногда подарки от своей девушки, потихоньку становящейся бывшей. А потом возбухли её родители: «Как так? Почему? Сколько это может продолжаться?» И Крыська начала грустить, и ей всё чаще приходила в голову мысль: «С этим надо что-то делать!» А с другой стороны, Крыська и мною крутила так, что я удивлялся её буйной фантазии.

Однажды, собрав большую сумку жратвы, положив в неё сменную одежду, Кристинка запрятала меня вместе с сумкой в родительский шкаф, в самый дальний угол. Поначалу в шкафу жилось совсем неплохо: Крыська заглядывала в гости, и мы вовсю развлекались на родительской кровати, параллельно обсуждая смешные «достоинства» Крысиного жениха. Потом, правда, она вдруг сказала:

– Это не здорово, что мы за спиной Алексея обсуждаем его недостатки.

Я понял. И всё чаще стал наблюдать следы нашего взаимного отчуждения. Меня, собственно, не тяготила жизнь в шкафу, и я даже как достоинство воспринимал, что меня не показывают в приличной компании. Тем более что Игорь Петрович часто заглядывал в гости, и мы до хрипоты спорили, окунаясь в его научные проблемы. Горыныч тоже нет-нет да и заскакивал с бутылочкой чего-нибудь интересненького. Так я и жил, пока однажды не услышал, как Крыська обещала матери вычеркнуть меня из своей жизни. И с этого момента я почувствовал, как плоть отделяется от моих костей и я постепенно превращаюсь в скелет в шкафу.