Птицы перелётные

И живу я в этом состоянии долгие годы, размышляя, не являются ли моими родственниками Кощей Бессмертный и Вечный Жид. А Крыська тем временем давно состарилась, и на неё не очень приятно смотреть, когда она вертится подле зеркала, вмонтированного в дверцу моего шкафа.

Горыныч докирялся до того, что врачи его зашили, и он теперь проживает в теле Игоря Петровича, но на моей жилплощади. Такие вот странности нашей жизни в образе скелетов.

Игорь Петрович несколько раз пытался проведать меня, но Крыська в резкой форме возразила, что никакого Игоряхи не помнит и что надо обратиться на телевидение в передачу «Жди меня» – там помогут, там всем помогают!

Бог ей судья. Но, судя по всему, Кристина стесняется даже своих воспоминаний обо мне, и поэтому жить мне в этом шкафу вечно.

3. Историческая справка

Собственно, почему нет?! За годы супружеской жизни Крыськина плоть часто толкала её на различные приключения. Естественно, Алексей, её благоверный, обо всём этом не догадывался. И постепенно моя жилплощадь

превращалась в мужское общежитие, где обосновывались разнообразные по уровню достатка, возрасту и социальному статусу мужские особи.

Алексей, правда, тоже пару раз отличился, и в итоге на женской половине поселились сначала одна, а потом ещё парочка очкастых девиц. Потом во время сессии – а Алексей Фёдорович был ещё и профессором – появилась очень даже ничего нимфетка, которая, видимо, таким образом сдавала очередные экзамены. Я подсуетился, дал Игоряху в полный рост, и Лёшина двоечница получила наглядный урок мастерства в одном приятном деле. А что? У меня разве есть перспективы выбраться из этого нафталина? Разве я эту студентку развращал? Да она сама кого хочешь чему угодно научит!

А потом – непонятно же, будет ли конец этой истории, выберусь я из этого шкафа или нет? Игоря Петровича я в себе окончательно изжил и уже даже не мечтал заниматься научной работой. Короче, находил я свои маленькие радости в шкафу, смотрел вечерами в специально приспособленное мной отверстие телевизор. Сравнивая свою, имени Игоряхи, жизнь с той, которую крутили по телеку, пришёл к выводу, что та моя разудалая «совковая» была веселее и даже духовно богаче нынешней. Ну да, не едали мы лобстеров, но кайф от мелких креветок в пивбаре «Жигули» был, пожалуй, покруче замешан, чем все нынешние, когда уже не знаешь, что выпить, нюхнуть или уколоть, чтобы вернуть себя к комфортному плаванию по жизни. Честно.

Да ладно, не буду брюзжать, я же ещё относительно молодой скелет. И я живу воспоминаниями, которые у меня никто не отнимет – ни Крыська, ни Горыныч. Хочу сказать, что, если бы я пожелал, мог бы запросто свалить в «самоволку» в соседний клубешник. Почему нет? Кто за мной следит вечерами? А денег в карманах одежды, хранящейся в шкафу, можно надыбать достаточно. Но не хочется греметь костями и пугать молодёжь ветхозаветными шуточками. Живите. А я полистаю перед сном свою память, чтобы войти в состояние комфорта.

4. Вика

Вечером заскочила Вика (так звали Лёшкину нимфетку).

– Ты кофейком не богат? – с порога спросила она.

– Заходи, сейчас что-нибудь придумаем.

Я не спеша приготовил кофе и вознамерился за его чашечкой поболтать с Викой о том, как она не уберегла себя и оказалась в такой, скажем так, спорной компании. Вика ещё не успела обзавестись новыми дружками в нашем шкафу и поэтому невольно тянулась ко мне, потому что я не грузил её серьёзными разговорами и не задавал девочке неудобных вопросов. Собственно, и наше грехопадение прошло как-то так… между делом, что ли? Я не мучил её проблемами морали, но всячески показывал, что я ей благодарен и что мне с ней было здорово.

Мы не торопясь потягивали кофеёк, болтая о всякой всячине, и наконец Викулю прорвало.

– Ты, наверное, считаешь меня дурой?

– С чего ты взяла?

– Ну как же? Переспала с мужиком, который не только удовольствия мне не доставил, так ещё и отправил в эту ссылку, в шкаф!

– Знаешь, от того, что ты такая греховодница, я лишь выиграл – жизнь моя засверкала всевозможными красками.

– Ну, это-то понятно. Ты, милый, такой же эгоист, как все мужики, – процедила сквозь зубы Вика.

– Хотя меня как несостоявшегося отца интересуют всё-таки основы твоего грехопадения, – улыбнулся я, стараясь погасить Викину агрессию.

– Ты не поверишь, но я же предмет Алексея очень даже прилично рассекаю.

– А чего тогда? – в непонимании пожал я плечами.

– Знаешь, а был один, всего один взгляд (ха-ха!) профессора на мои коленки во время сдачи экзамена. И я увидела, как его буквально затрясло от вожделения. Ты удивишься, но меня почему-то тоже тряхануло. К сожалению, в постели ничего подобного я не почувствовала, да и он, по всей видимости, тоже. Было много суеты… а теперь вот счастье безо всякой диеты превратиться в соблазнительные кости.

– Ладно, Вик, – приобнял я девчонку, – мы ещё потрясём этими самыми костями. Как тебе нравится такое объявление: «Встречайте, уникальный танец двух скелетов из старинного шкафа!»