Птицы перелётные

Это было время, когда я находился в поисках жанра. Придумывались и записывались песни в различных стилистиках. И если переслушать такие номера, как «Среднеарифметический человек», «Сангл-Бангл-Тингл-Таг», «Аквариум», «Борьба и единство противоположностей», «Мозаика», «Лилипутик», то вы поймёте, как меня забрасывало на крутых поворотах творчества. Время и зритель сформировали мой стиль, и не надо мне было проводить никакого референдума. Песня «Мазурка в стиле рок» являлась одним из экстремумов моих поисков.

Сергей Таск на тот момент (а это происходило где-то в 84-86-м годах, страшно подумать, прошлого столетия!) был моим любимым, а в какой-то степени и важным стратегическим соавтором. Мы с ним плотно дружили и весело экспериментировали в поэзии и музыке. Он меня подбил сделать две песни для мультфильмов. «Друля в маринаде» и «Не даёт уснуть мне муха» были придуманы и записаны. И мы пошли покорять А. Татарского – режиссёра «Пластилиновой вороны». Саше песни понравились, но как их сделать мультиками – он не знал. Поддерживая друг друга морально и физически, мы отправились домой. Впрочем, переживал я почему-то не слишком сильно.

Вскоре мне не удалось стать и театральным композитором. Серёга, который был ещё и переводчиком, принёс в «Современник» пьесу литовского автора «Когда-нибудь», в которой была нужда в четырёх песнях. И опять же, ни о чём не договариваясь с режиссёром театра Галиной Волчек, мы придумываем песни. «Баллада о жеребёнке», «Долли и Макс», «Это не дождь» («Кружится сентябрьский лист на ветру…») и «У расщеплённого дубка». И мы снова терпим фиаско! Автор пьесы привёз своего композитора из Вильнюса. Ну и хорошо… Эти песни потом исполнил я сам, и их не испортил своим вокалом Валентин Никулин. А одну (про дождь) даже спел Коля Караченцов.

Какие планы были у Таска на «Мазурку», я и не помню, зато помню, как Серёга с горящими глазами рассказывал о двух диаметрально противоположных атмосферах в песне и в состоянии героев. И я начал думать, с какой стороны подступить к решению задачи. Вспомнилась битловская «A Day In The Life», потом вспомнился мультик («сейчас прольётся чья-то кровь»). И я понял, что надо решать эту задачу, стебясь над героями и над самим собой. Вспомнились речитативы в опере и фраза, что «блюз – это когда хорошему человеку плохо».

Получилось. Но как-то очень сложно ритмически. Как это срепетировать и сыграть живьём на записи – я не знал. И я обратился к П. Подгородецкому, с которым писал очередной альбом.

– А компьютеру всё равно, – пожал плечами Петя, – прямой ритм или косой, главное – правильно его запрограммировать. Не дрейфь, Славок, я его заряжу в лучшем виде. А что, если я тебе предложу, чтобы оперную часть спела одна моя знакомая, которая учится в музыкальном училище?

– Я не против. Но удобно ли ей будет петь по тесситуре?! Я же писал под себя…

– Что-нибудь придумаем.

И Петя привёл на запись молоденькую красавицу Наталью Штурм. Мы с ней долго мучились на записи – Наташе действительно петь было неудобно. В итоге её записали дважды. Она спела в октаву, и получилось так, что нас это устроило. С моей партией проблем не было, и мой блюз соответствовал задумке авторов.

«Прошло 30 лет…» – так, бывает, пишут в кино. И Андрей Синяев, который, как и мы с Подгородецким, намучился на записи «Мазурки», внезапно решил включить её в «Альбом». Я пытался объяснить, что с годами задача не стала легче, но Андрей крепко стоял на своём. Я, помня, как неплохо песня прозвучала на моём шестидесятилетии в исполнении Михаила Серышева, предлагал пригласить его на запись.

– Нет, это должна быть женщина!

– Хорошо, давай я переаранжирую, и первую часть споём не в до-мажоре, а в соль. Это легко сделать.

– Ничего не надо менять, в конце концов пригласи Штурм.

– Не знаю, захочет ли она…

– В таком случае объявим, как в кино, кастинг.

– Но я никого не смогу отвергнуть!

– Ваша щепетильность, сэр, только вредит делу.

И Андрей отслушал и отверг пять или шесть девушек, которые учили и записывали тот «бред», придуманный мной с Сергеем Таском тридцать лет назад. В результате Синяев остановился на Еве Кальян. Чем она его зацепила, я не знаю, но однажды он сказал:

– А ведь нашли, стоило только захотеть!

6. Несравненная

Успех пластинки «Песни под гитару» был обусловлен, с одной стороны, качеством самих произведений, а с другой – аранжировками и системой звукозаписи. Первый пункт, по-моему, разъяснений не требует, хотя кого-то может напрячь моя самонадеянность касательно оценки своих песен, но это моё мнение, а несогласие с ним – ваше. Попробую расшифровать второй пункт.