Птицы Великого леса

Ждать его было нельзя. Вячко вскинул меч.

– Сделай, что сможешь.

Вячко приготовился умереть в тот день. Из груди вырвался крик. Злой, отчаянный. Ноги сорвались с места. Он полетел вперёд, не скрываясь, не таясь. Жрецы засмеялись. Вот же ратиславский дурак.

Громыхнуло. Небо раскололось, молния вспыхнула серебряной змеёй. Меч поймал её, сам притянул, блеснул ярче солнца, задрожал так, что Вячко чуть не выронил оружие из рук, и отбросил молнию обратно. Жрец упал замертво.

Вячко споткнулся, устоял, застыл на месте, поражённый. Тело жреца дымилось, лицо почернело. Второй жрец распахнул рот от удивления, медленно, не веря собственным глазам, повернулся к Вячко.

Хорош меч. Однажды Змеиного царя убил. И жрецов Аберу-Окиа, верно, смог бы. Княжич засмеялся по-пьяному весело и сделал шаг.

Из-за домов осторожно выглянули люди. Они видели, как княжич молнией убил жреца. В восторге они завыли на разные голоса. Вячко казалось, что он бежал быстрее ветра. Но он не успел ничего сделать. Стрела ударила жрецу в горло, он упал, и люди, прятавшиеся за домами, выскочили и тут же схватили его, стали рвать на куски, как стая собак загнанную кошку. Жрец кричал так страшно, что Вячко отвернулся, чтобы не смотреть. Он хотел бы заткнуть уши, но это было недостойно княжича.

На дороге с луком в руках стояла Чичак, дожидалась мужа. Это её стрела поразила жреца.

Вторак тяжело дышал, опираясь рукой об одну из телег.

– Прикажи им поспешить, – сказал Вячко. – Надо отплывать, пока никто не вернулся в порт.

Чичак стояла ровно, держа в руке лук, но даже издалека Вячко заметил, как расслабились её напряжённые плечи.

– Получиться, – она улыбнулась, кажется, не веря в успех.

– Получиться, – передразнил Вячко, останавливаясь рядом.

И Чичак вдруг бросилась ему на шею и поцеловала в губы, засмеялась заливисто и зло.

– Я знала, что ты мне достойный муж, – заявила она гордо и опустила руки, отошла в сторону, чтобы лучше рассмотреть подъезжающие телеги.

Вячко растерянно наблюдал со стороны, как его жена распоряжалась людьми, как приказывала тащить тела спящих чародеев на борт. Он поднялся следом на один из двух кораблей, чтобы самому посмотреть, как пленников связывали и прятали в трюм, как поспешно готовили корабли к отплытию.

– Всего двадцать семь человек, – сообщил подошедший Вторак. – Турар сказал, что было больше, но третью телегу отбили жрецы.

Вячко не нашёлся, что ответить. Двадцать семь. Какой от них толк?

Он подвёл брата. Подвёл всех. Он должен был идти в молельню вместе с остальными. Но что бы тогда вышло? Феодор отправился бы их искать? Не случилось бы так, что они все погибли бы в подземельях храма?

Он не знал.

– Отплываем, – сказал Вячко.

В открытом море ветер был ещё злее.

Вольный город Дузукалан становился всё меньше и меньше, но Вячко так и не уходил с кормы корабля. Холодный ветер скрёб когтями лицо, хлестал его огненными волосами по щекам, задувал под одежду и глубже, под кожу и рёбра до самого сердца.

Скоро стал виден только чёрный дым в небе.

По левую сторону от него встала Чичак, но Вячко даже не взглянул на неё.

– Отец утром отправил всех людей, которых обещал, – произнесла она. – Они пойдут по земле, степями.

Как бы Ярополк не принял отряд дузукаланцев за врагов и не напал первым. Вячко сморщился, даже думать о встрече с братом было тошно.

– Ты не оставил след? – обеспокоенно спросила жена.

– О чём ты?

– Кто-нибудь мог понять, что тебя прислал славный хан?

– Не знаю. Надеюсь, что нет.

Вячко вспомнил о сумке с письмами. Все они были на троутоском. Вячко читал одно за другим, и на губах его расползалась кривая дурная улыбка.

– Что-то хорошее? – спросила Чичак.

– Нет.

– Тогда почему ты улыбаться?

Он засунул письма обратно в сумку. Голова кружилась. От бешенства застилало глаза, а из груди рвался больной безумный смех.

– Потому что император ждёт помощи от вашего Шибана. Мы отправляли императору письмо за письмом, умоляли помочь, а он тем временем сговорился с Шибаном.

Молча, не подумав даже спросить разрешение, Чичак вытащила письма из сумки, развернула. Она явно хорошо знала троутоский, быстро бегала глазами по строчкам. Чёрные брови сошлись на переносице. А Вячко невольно подумал, что она действительно была образованна под стать княжне.

– Император воюет с Бидьяром, – произнесла она сухо. – А Шибан пообещал ему наших воинов.

– И наших рабов для работы на каменоломнях, – добавил Вячко. – Вот и не помогал нам император. Он ждал, когда половина из нас передохнет, а вторая половина отправится добывать ему камень.

Чичак надолго замолчала. Она не сводила глаз с родного берега, пока он не пропал из виду.

– Спускаться низ, – попросила она неожиданно робко.

– Вниз, – поправил он её.

– Всё равно, – сердито фыркнула девушка. – Пошли. – Она потянула его за рукав. – Всё сзади.

– Позади.

Чичак зарычала, как дикая рысь, развернулась и ушла прочь.

Корабль покачнулся на неспокойных водах. Солёные брызги полетели в лицо княжича.

Он не хотел быть князем.

Пальцы побледнели, до боли впиваясь в деревянный борт.

Кажется, это означало терять любимых, а Вячко не хотел больше никого терять.