Птицы Великого леса

Толпа потянула Милоша в сторону, и он так и не узнал, что за святой появился в окружении княгини. Во дворце он никого не встречал.

Милош обошёл помост, на котором стояли три кресла – для Великого князя и правителя Лисецка с женой. Приближённые стояли позади. Лесная ведьма – по левую руку от Ярополка. Драгоценные камни на одежде и украшениях Дарины так ярко сверкали, что её могли попытаться унести сороки. Она неожиданно показалась удивительно красивой и недостижимой для всех, кто смотрел на неё снизу вверх. Милош не узнавал Дару. Холодная, гордая. Изредка она поворачивала голову к князю, улыбалась едва заметно и что-то говорила. Милош даже не мог представить, о чём она беседовала с князем. Разве могла она достойно поддержать разговор со знатным, богатым мужчиной?

Даже стараясь не прислушиваться к чужим толкам, Милош слышал, как их двоих обсуждали.

– Скоро отправится княгиня Гутрун в монастырь, вот увидишь, – ехидно сказала одна горожанка другой. – Наш князь точно с лесной ведьмой обручится.

– Ой, да ладно тебе. Одно дело с молодой девкой в постели кувыркаться, а другое в жёны звать.

– Князя нашего не зря Ярополком зовут. Его дед Ярополк Змееборец в жёны лесную ведьму Злату взял. И этот возьмёт, вот увидишь, – упрямо повторила женщина.

– Пустое это, ведьма она и есть ведьма.

– Зато молодая да могущественная. А что толку с Гутрун?

Милош купил двух сахарных петушков на палочке. Одного – Чири, другого себе – и засунул леденец в рот. Вот уж вряд ли Великий князь свяжется с дочкой мельника, особенно если узнает, что она хотела сделать с его наследником.

Взгляд точно против воли снова нашёл Дару на помосте. Она смеялась вместе с князем, но глаза её оставались колючими. Что, если она и вправду понесёт ребёнка от князя? Милош готов был поверить, что ей хватит смелости отдать дитя лешему. Дара всегда была безжалостной.

Ему стало не по себе от одного воспоминания о ребёнке, что должен был у них родиться. Милош не мечтал стать отцом, но…

– Господин чародей, – перед ним возникли две прехорошенькие девушки в ярких платках, на груди у них, точно бусы, висели сушки на нитке. – Попробуй наших блинов, – одна из них выставила перед собой миску с блинами, но Милош задержал взгляд не на миске, а на пышной груди, которую не смог спрятать даже толстый тулуп. Хороша была девушка и лицом, и станом.

Он вынул изо рта леденец и принял угощение.

– Очень вкусно, красавицы, – блин встал поперёк горла, Милош прожевал его с трудом. Захотелось пить.

– Сама готовила, – ещё шире заулыбалась та, что держала миску. – Хотела угостить славного рдзенского чародея.

– Разве ты не боишься меня? В городе обо мне ходят много стра-ашных слухов.

– Я не глупая, чтобы верить всяким слухам. А даже если хоть часть из них правдива, так мне всё равно не страшно, – с вызовом в глазах произнесла она.

– И как зовут такую смелую красавицу?

– Батюшка Еленой нарёк.

Она была одета богато, почти до самой земли свисали длинные рукава кафтана, сразу видно, что родом из знатной семьи. Милошу бы стоило поостеречься её, не злить зря местных, заигрывая с ней, но что дурного могло случиться из-за простого разговора?

Кто лучше всех мог знать свежие сплетни, как не молодые девушки? Они точно птички за считаные мгновения разносили вести с одного конца города до другого, щебетали обо всём на свете, но чаще всего обсуждали молодых мужчин, особенно красивых, богатых или необычных. На это и рассчитывал Милош, когда взял обеих девушек под руки и принялся выгуливать по площади мимо лоточников и скоморохов. Если бы Гармахис жил в городе и заводил знакомства среди местных, как он это делал в Совине, так девушки бы уже давно положили глаз на чужеземца. Но никто о нём не слышал, Гармахис точно сквозь землю провалился.

Всё же он был живым человеком. Ему нужно было есть и пить, да просто жить где-нибудь. Он не мог исчезнуть бесследно.

– Княгиня уходит, – Елена заметила, как с помоста спускалась Здебора в окружении служанок и боярынь.

Милош мельком бросил на неё взгляд. Было слишком рано, чтобы покидать праздник.

– Говорят, она больна, – прошептала вторая девица. – Мне рассказывали, что она по ночам плачет.

– Отчего? Болит что-то? – спросила Елена.

– Нет, ночью её терзают навьи духи. Её служанки в ужасе разбегаются, когда она начинает кричать.

– Ох, Создатель, – девушка коснулась пальцами лба, глаз и губ.

Здебора и вправду казалась больной и потерянной. Она точно не видела ничего перед собой, на лбу её залегла глубокая морщина.

– Господин чародей, а пошли с горки кататься, – Елена отдала миску с оставшимися блинами подруге, и Милош заметил, как она попыталась намекнуть ей, округляя глаза, чтобы та уходила.

– Это куда?

– На речку, – Елена, уже не стесняясь, взяла Милоша за руку. Её подруга осталась стоять растерянно в стороне.

Он оглянулся на помост, где сидел князь. В конце концов, с Ярополком оставалась Дара, а где-то рядом скорее всего крутилась Третьяна. Она хвостом ходила за лесной ведьмой.

– Ладно, пошли, – благосклонно улыбнулся Милош.