Птицы Великого леса

От волнения обнажённый Милош не сразу почувствовал холод, вскинул вперёд руку, выпуская золотой огонь. Пламя опалило землю и растопило снег. Чародей прищурился и увидел, как таяла чёрная зараза там, где обжигали её искры.

Он оборвал заклятие, и скверна почти сразу снова начала расти. Милош попятился босиком по снегу, а скверна поползла за ним следом. Милош схватился за перо на груди и почти сразу взлетел.

Когда он вернулся, костёр на берегу почти прогорел. Сокол закричал, заметив людей, и увидел, как они побежали к нему навстречу.

Тело ещё дрожало от холода и боли обращения, когда Дара протянула Милошу шубу и спросила:

– Что там? Это правда?

– Земля отравлена, – громко дыша, подтвердил Милош. – Ты прав, – он посмотрел на медведя, – мор передаётся не от людей, а от земли. Ежи бросил куклу Здиславы в воротах, там всё и началось. Скверна уже внутри городских стен и быстро распространяется.

Дедушка озабоченно помотал головой.

– Насколько быстро?

– Она уже на Стрельной улице и вдоль стены, предместья задеты пока мало, – сказал Милош, надевая шубу прямо на голое тело. – Но не это главное. – Он улыбнулся торжествующе. – Я был прав. Скверна боится чародейского огня. Он убивает её.

Дара вскинула бровь и хмыкнула, догадавшись, к чему он вёл.

– Ты сошёл с ума.

– Может быть. Но давай сожжём город.

Глава 18

Ратиславия, Лисецк

Месяц березень

Огни не горели.

Дара сжала ладонь Милоша так крепко, как только могла. Она опасалась быть им осмеянной, но он всё понял. Он тоже видел погружённые во мрак улицы, слышал стоны, чувствовал скверну под ногами. Она не могла затронуть их, не могла навредить, но будто пыталась запятнать сердце и душу.

Дара не замечала скверну, пока не узнала, куда нужно смотреть. Не под рёбра людям, пытаясь найти источник хвори, но под собственные ноги, на землю. Черное клокочущее болото расползалось медленно, но верно, и смоляная дрянь пропитывала землю всё глубже. Дара могла поклясться, что слышала, как булькали пузырьки воздуха, вырываясь из топи.

Она моргнула и снова увидела снег и грязь на разбитой дороге.

Минув ворота в детинец, они остановились. Тела погибших прошлым днём вывезли, но вместо них лежали новые – тех, кто вышел из дома и ступил на проклятую землю.

Висельники качались на ветру. Проходя мимо, Дара отвернулась, спрятала лицо в вороте шубы. Милош легко дёрнул её за руку. Он показал на крыши, туда, где сотней золотых огней горели глаза духов. Тени жались друг к другу и в ночном мраке сливались в одно существо, только угольки глаз ярко сверкали.

Дара обернулась. На каждом здании, на каждом заборе сверкали огоньки. Духи выбрались из домов и подполов, все они забрались как можно выше, подальше от земли. Могли бы – улетели бы прочь. Их тоже пугала скверна. Только на крыше княжеского дворца не было никого.

В тишине закричал сыч, и что-то мелькнуло в чёрном небе.

– Это сова, – прошептала Дара.

Хозяин леса прислал своих слуг наблюдать.

Милош пошёл дальше, потянул её за собой.

У крыльца лежала мёртвая лошадь, в гриве запуталось крохотное существо чуть больше лягушки. Дух не шевелился. Дара склонилась над ним, разглядывая потухающий в груди уголёк.

– Он мёртв.

– Я вижу, – кивнул Милош равнодушно.

– Но духи живут благодаря золотому огню, – Дара едва дышала от страха. – И скверна всё равно забрала его. Значит…

Он дёрнул её скорее к себе, на ступени крыльца.

– Это похоже на Гармахиса.

– На кого? – Дара попыталась разглядеть его лицо, но было слишком темно.

– Южанина, который охотится за Ярополком. В нём похожая тьма, что высасывает жизнь. Духи в Златоборске боялись его.

– Хочешь сказать, он волхв Мораны?

– Южанин? Вряд ли. У них иные боги, – Милош всматривался в темноту, точно надеялся найти в ней ответы.

– Во мне не было такой же пустоты, даже когда я была служительницей Мораны, – задумчиво произнесла Дара. – Это одновременно похоже на неё и нет.

– Пошли.

Во дворце было по-прежнему тихо. Собственное дыхание казалось оглушающе громким, и Дара ступала осторожно, крадучись. Даже в полной темноте она легко нашла покои Ярополка.

У двери стояли уже знакомые ей гридни. Они слегка поклонились ей, отошли в сторону.

– Князь, – едва слышно поскреблась Дара в дверь.

Ей открыл воевода. Высокий, крепкий, точно дуб, он вдруг показался совсем старым. В волосах его и бороде было слишком много седых волос, а на хмуром лице – морщин.

– Давайте быстрее, – поторопил он, явно желая поскорее закрыть дверь.

– Это ни к чему, – Милош придержал рукой дверь. – Это не обычный мор. Двери ему не страшны.

– Что ты узнал, чародей? – Ярополк показался в проходе, рукой отвёл Горыню.

– Прокляты не люди, а земля в городе. Мы должны вывести народ из Лисецка и выжечь всё в округе дотла.

– Да ты сдурел, чародей? – ахнул почти по-бабьи Горыня.

– Тише, – шикнул Ярополк и распахнул шире дверь. – Говори, чародей.

Дара запнулась на полуслове, а Милош сделал шаг вперёд. Она тенью последовала за ним, выдернула свою руку из его, надеясь, что Ярополк ничего не заметил.