Птицы Великого леса

– Я тоже, – вставил Горыня. – Якобы какой-то чужеземец пришёл к княгине посреди ночи, когда её пытался убить навий дух, и сотворил чудо. В общем, я думаю, что Чернек не согласится уходить из Лисецка. Он во всём слушается жену, а Здебора дурная баба, которая верит всем, кто целует жопу Пресветлым Братьям.

– Могу поспорить, что князь и бояре предпочтут умереть, только бы не бросать свои сундуки с золотом, – нахмурился Ярополк. – Я сам поговорю с Чернеком. Он жаден, но не глуп, а выбора у него не осталось.

На крыльце Дара, Милош и Горыня остановились. Воевода вздохнул, заметив мёртвую лошадь.

– Ох, бедняжка моя. Кто ж знал, что нельзя тебя оставлять?

– Жди здесь, – сказал ему Милош. – Я приведу тебе коня. Дара…

– Я найду Дедушку и Третьяну, – бросила она, ступая на заснеженную землю. Тяжёлые тучи закрыли небо от востока до запада. – Лучше них теперь гонцов не сыскать.

– Постой, – окликнул её Милош.

Дара неохотно задержалась, чувствуя, как чёрная скверна жадно лизала её сапоги, пробовола на вкус, но не могла больше ничего поделать.

– Пусть Чири не возвращается в город. Она ребёнок и слишком слаба.

Шустрая девчонка лучше, чем дряхлый старик, справилась бы с тем, чтобы бегать от двери к двери. В деревне её послали бы первой.

– Ладно, – неохотно согласилась Дара. – Пусть прячется.

Больше она не медлила, побежала со всех ног в посад, к опустевшему без сестры дому. В предрассветном сумраке золотые глаза духов сверкали вокруг, точно искры костра. Они провожали ведьму взглядом, и Даре казалось, что в их молчании слышалась мольба о помощи.

Тихи и безлюдны оставались улицы, даже петухи не приветствовали надвигающееся утро. Всё казалось прежним, но ничего таковым не было. Дара бежала мимо застывших в мёртвой тишине дворов, то и дело ей попадались на пути погибшие птицы, кошки и собаки, куда реже люди. Никто больше не решался выйти на улицу.

В избе на окраине не горел свет, и Дара подумала, что никто ещё не вернулся от реки. Но Третьяна приоткрыла дверь, заслышав её шаги. Бледным, вытянувшимся от ужаса было её лицо.

– Что случилось?

Девушка помотала головой.

– Мы ждём тебя, лесная ведьма, – проговорила она тихо. – Вот и всё.

Она прошла в избу, села в дальний угол, почти скрываясь в тени. Никто не открыл ставни. Одна-единственная лучина горела на столе. Дедушка держал на коленях Чири, девчонка дремала.

– Ну, что сказал князь? – спросил волхв. Он занял место, на котором обычно сидела Веся, и это казалось неправильным. Даре захотелось прогнать его. Превозмогая себя, она постаралась не смотреть на него вовсе.

– Нужно положить настилы и вывести людей из города до заката. После мы сожжём Лисецк и всю округу, что заражена скверной. Мне нужна ваша помощь.

Дедушка осторожно погладил Чири по нечёсаным волосам.

– Разве мы успеем вывести всех до заката?

– Выбора у нас нет. Князь хочет в первую очередь спасти ополчение. Дедушка, без твоей помощи не управиться. Нас всего четверо, кто может свободно ступать по земле.

Волхв осторожно поднялся и чуть не выронил девочку. Третьяна подскочила, приняла Чири и осторожно уложила на лавку, прикрыла поеденным молью одеялом, под которым обычно спала Веся. Резко Третьяна выпрямилась, вслушиваясь в тишину.

– Что такое? – насторожилась Дара.

– Показалось, – проговорила тихо ведьма. – Мне в этой избе вечно что-то чудится.

В доме страшной мучительной смертью погибла вся её семья. Удивительно, что Третьяне было не по себе.

За печкой зашуршали, и она опасливо покосилась в тёмный угол. Домовой на глаза не показался и скоро затих.

– Послушай, внучка, – дедушка подошёл ближе, и теперь Дара лучше смогла разглядеть его морщинистое лицо, побелевшее, точно мукой его обсыпали. – Пусть будет так, пусть мы сожжём город, уничтожим скверну, но Морану уже не остановить. День ото дня она становится сильнее.

– Я понимаю.

– Не понимаешь, внученька, – глаза у Дедушки поблёкли чуть ли не добела. – Хозяин леса пока сторожит свои границы, но он стар и слаб. Скоро Морана сможет войти в Великий лес, и тогда она выпьет досуха последний источник. Нельзя, чтобы из всех богов одна только смерть осталась на свете.

– Но есть же другие источники, – голос Третьяны прозвучал неуверенно.

– Далеко на западе, – согласился Дедушка. – И далеко на востоке. Но нет больше источника в Совине и вольных городах. Там духи умирают, а чародеи вырождаются. Иссякла золотая сила во владениях Змеиных царей. И если Хозяин леса не переродится, умрёт и Великий лес.

– Ты просишь великую цену, волхв, – Дара не смотрела ему в глаза.

– Ценой той ты заплатишь за весь белый свет, за всё, что живёт вокруг тебя. Без Великого леса наши земли никогда не будут прежними. А что до Мораны… Она забрала твою сестру, внученька, заберёт и всех остальных. Она никогда не насытится.

Что за дело Даре до ребёнка, которого она никогда не видела? Что за дело до младенца, которого она потеряла в пожаре в Совине? Она и не знала, что ждала его. Чернава когда-то легко отдала собственную дочь лешему, оставила на мельнице с равнодушным отцом, всё сделала, лишь бы спасти себя.