Птицы Великого леса

Юноша крепко обнял её в ответ, но промолчал. Дара отстранилась, заглянула ему в лицо. Богдан был осунувшимся, усталым. Его круглое лицо посерело. Дара смотрела и едва узнавала его.

– Так ты был дома?

– Был, – сухо сказал Богдан.

– И что?

– Река на мельнице замёрзла. Мука закончилась.

– И?

Сердце пропустило удар. Она уже знала. Сразу сердцем почувствовала.

– Старый Барсук пытался разбить лёд, только… В общем, никто не видел, что именно случилось. Дед Барсук… провалился в воду.

– Так ведь… там не глубоко совсем, – слова стучали, как рассыпанный горох по полу, но смысла в них не было совсем.

– А дальше… Ждана клянётся, точно нечистая сила вмешалась, – Богдан отвёл взгляд. – Колесо побежало и прямо по нему… Сказали, что шея сломалась… Он утоп, прямо под колесом.

– Там не глубоко совсем, – повторила Дара.

Она отступала. По шажку.

Ей стоило вернуться домой. Сразу после Совина. Сразу, как она нашла сестру. Почему она не вернулась? Почему осталась с князем? Волоком надо было тащить Весю домой. Волоком.

– Даринка, – глухой голос Богдана раздавался где-то совсем рядом, но Дара с трудом понимала, что он говорил.

Всё время она думала о себе да о том, какой важной она стала, какой могущественной. Её соблазнили речи князя и его подарки. Дара возомнила, что ей по силам спасти целое государство.

Но она не могла спасти даже родную сестру, даже любимого деда. Того, кто заменил отца с матерью. Того, кто утешал, стирал слёзы с лица, убаюкивал сказкой на ночь.

Дара ворвалась в избу, громко хлопнув дверью.

– Вставай!

– Что? – Милош поднял голову.

Всполошились все вокруг. Горыня схватился за оружие.

– Мы летим сейчас же.

– Ночью? – невнятно проговорил Милош. Сон успел сморить его.

– Уже светает. Ты сам жаловался, что я тяну время. Полетели.

Третьяна села на лавке.

– Что стряслось?

– Вы с Чири отправляйтесь в Заречье. Пусть Богдан вас отведёт, – велела Дара Третьяне. Сам Богдан зашёл в избу, остался у порога, не отрывая от неё виноватого взгляда. – Ждите меня на мельнице у Великого леса. Я приведу чародеев. Милош! – чародей сидел растрёпанный на полу, зябко кутаясь в одеяло. Под глазами у него темнели синяки. Он ёжился от сквозняка. – Полетели. Сей же час.

Он не сказал ни слова, только приподнял брови. Так же молча отбросил поеденное молью одеяло, поднялся. Милош подошёл совсем близко, взял её за локоть и заглянул в глаза.

– Что случилось? – прошептал он так тихо, что вряд ли кто-то ещё мог услышать.

– Ничего, – процедила Дара. – Полетели.

Она научилась читать в его зелёных глазах потаённые мысли, а он, кажется, в её. Милош только кивнул, улыбнулся задорно и подмигнул.

– Тогда раздевайся.

И первым стянул рубаху, бросил её на печку. Развязал пояс на портах.

– Эй, эй, чародей, погодь! – крикнул Стрела. – Хоть девок постыдись. Охота им на твою голую жопу пялиться?

– Думаю, очень даже, – осклабился Милош.

– Тьфу ты, – плюнул Горыня. – Чародеи, передайте Вячеславу, что я поеду в Златоборск, как только размещу дружину. Буду ждать его там. И это… защищайте княжича, пока меня нет. Он бедовый.

– Защитим, если он нас первым не убьёт, – улыбнулся Милош.

– Дарина, – послышался робкий голос Третьяны. Она стояла у двери, не уходила, хотя Стрела нетерпеливо потянул её за локоть. – Не улетай, возьми меня с собой.

– Зачем ещё? – нахмурилась Дара.

– Я помогу тебе с княжичем, наложу на него чары, чтобы он на всё согласился. Прошу, не бросай меня здесь.

Если Третьяна отправится с ними, то придётся двигаться по земле, на это уйдёт много дней. Разве недостаточно Дара потеряла?

– Прошу. Тебе не справиться без меня.

– Я и сам кого хочешь очарую, Третьяна, – перебил её Милош, начиная стягивать порты. – Раз надо лететь сейчас, то мы летим.

Дара не отрывала взгляда от Милоша, и только это заставляло её не плакать и не клокотать от ярости. Медленно она развязала пояс.

– Жди нас в Заречье, Третьяна, – сказала она.

Все наконец вышли из избы, Третьяну утащили почти силой, и Милош прыснул от смеха.

– Какие стыдливые. А Третьяна эта без тебя ни шагу…

Дара положила тулуп на лавку.

– Так что случилось? – голос Милоша изменился, он снова попытался заглянуть ей в глаза.

– Ничего. Полетели, – попросила Дара.

Они раздевались быстро, фырча от холода.

И вот птичьи когти заскребли по деревянному полу. Ворон каркнул, и Третьяна открыла им дверь снаружи. Дружинники собрались на улице, провожая их удивлёнными взглядами.

Птицы оторвались от земли, когда солнце ещё не показалось из-за леса. Только яркая полоса светлела над верхушками сосен.

Сокол и ворон полетели на запад, туда, где, возможно, всё-таки наступила весна.

Глава 22

Ратиславия, Златоборск

Месяц березень

Город стоял на высоком холме. Белый, а не золотой, растерявший свои краски за долгую зиму. Вышня и Звеня обнимали его с двух сторон, лёд и снег сковывали крутые берега. Звенели гулко колокола в храмах.

Время пришло для закатной молитвы и для возвращения домой.

Вячко крепче сжал лошадиные поводья.

– Твой город красив, муж, – сказала Чичак, щуря тёмные глаза. – Здесь будет хорошо править.

– Это не мой город.