Птицы Великого леса

– Они заслужили. За стенами нет невиновных.

Только городская стена защищала Дузукалан от тварей Нави. Что случится с городом, если он останется без защиты? Как скоро со всей степи слетятся духи, точно стервятники на поле брани?

– Давно построили эту стену? Ведь раньше люди как-то жили, когда не было города.

– Раньше духи не были такие злой, – точно маленькому ребёнку объяснила Чичак. – Тогда быть много народ, очень много. Я даже всех не помнить, они называться разные имена, говорить разные языки. А потом гора дышать огонь, и духи становиться злые.

– И людям пришлось построить город?

– Да, ханы объединили люди, – Чичак высоко вздёрнула нос, явно довольная, что ей пришлось учить глупого княжича тому, что знал каждый ребёнок в вольных городах. – Ханы сказать: мы больше не враги, а друзья. Мы жить в одном городе и править вместе. Каждый хан своим народом, но как одно. И тогда люди строить вольные города: Дузукалан, Беязехир и Деникиюс.

– У вас было, значит, вече? – уточнил Вячко. – У нас тоже такое когда-то было в Старгороде.

– Вече? – нахмурилась Чичак.

– Совет старейшин. Самые мудрые люди из разных родов договаривались, как управлять городом.

– А, да, – кивнула с важным видом Чичак. – Быть совет ханов, все ханы были равны, все мирно править, и мой отец тоже. А потом прийти Шибан и всех убивать… Нам сюда, – она повернула за угол, и в лицо тут же подул холодный ветер.

– Что это за люди, к которым ты меня ведёшь?

За новым поворотом оказалась маленькая площадь с колодцем посередине. По площади прогуливался туда-сюда стражник. Турар пошёл к нему навстречу, и в руки стражника перекочевала пара монет.

– Почему нас остановили?

– Ночью запрещено ходить, – объяснила Чичак.

– Но предыдущие стражники нас не останавливали.

– Они уважают моего отца. Здесь уже нет его власти.

Дворцы ханов и богатые храмы остались позади. Они приблизились к окраине города, где дома были ниже, а улицы у´же. Там чаще пахло мочой, а не цветами. Ноги то и дело спотыкались о выпирающие камни на мостовой. Кажется, её положили тогда же, когда основали город.

– Почему ночью запрещено ходить? – спросил Вячко.

– Для безопасность. Ночью осквернённые часто не справляются со степью.

– О чём ты?

– Не справляются со степью, – чётче, медленнее повторила девушка. – Обереги, – она покачала головой, и бубенцы на концах её кос зазвенели, – отпугивают слабых духов, но сильных – только халтэурхи.

– Я понял твои слова, я не понял, что они значат.

Чичак выглянула из-под платка, но разглядеть её лицо всё равно не вышло.

– Ты не знать о степи?

– Что я должен о ней знать?

– Ты же пересёк всю степь от земель ратичей до Дузукалана, – удивлённо произнесла Чичак. – Духи не тронули тебя? Не похитили твою душу?

– А, ты про это… На нас нападали пару раз, но мы справились.

Чичак повела плечами, съёжилась так сильно, что даже под её просторными одеждами это стало заметно.

– С вами был осквернённый, – вспомнила она о Втораке. – Духи не трогать осквернённых.

– Почему?

– Потому что они одно и то же. У них нет души.

Вячко не знал, стоило ли с ней согласиться. Одна только мысль о лесной ведьме разжигала жгучую ненависть в груди.

Катша тоже была непроста и тоже не безвинна, но в сердце не осталось ненависти к ней. Да и сам Вячко – внук Златы. Но всё же… у чародеев слишком большая сила, чтобы не бояться их.

– Чародеи же защищают город от духов.

– Да.

– И хан Барджиль согласен освободить их? Увести чародеев из города?

– Не всё так просто.

Вячко схватил Чичак за плечо и развернул к себе.

– Не трогай меня, – зашипела она, точно кошка, вывернулась, отскочила прочь.

Турар вырос словно из-под земли рядом со своей хозяйкой.

– Объяснись, – потребовал Вячко.

Если бы Чичак действительно не желала говорить, то Турар бы скрутил его легко, как ребёнка, а невеста приставила бы кинжал к шее, вот и весь разговор. Но ему повезло.

– Мать рассказывала, что в её землях иначе, что духи помогать вам. Потому Шибан и хотеть пойти на вас войной, потому что вы оскверняете богиню, вы как осквернённые, только без их дара.

– В степях всё иначе?

– Духи убивать, красть души у люди, – сказала Чичак. – Затем и нужны халтэурх.

– Чародеи, – Вячко сам догадался о значении слова.

– Чародеи-рабы, – поправила Чичак. – У них есть дар, как у духов. Они борются с ними.

– Тогда зачем твой отец хочет освободить их? Город останется без защиты.

– Он отдать не всех. Халтэурх разные. Есть те, что питать город. Есть те, кто идёт в бой. Шибан не сможет забрать тех, кто защищать Дузукалан, храм не позволить это.

– Вот, значит, как, – Вячко вспомнил, каким изнурённым и опустошённым выглядел Вторак, когда попал к нему в плен. Его и вправду точно выпили досуха. – А кто эти люди, к которым мы сейчас идём, и почему втайне от твоего отца?

– Славный хан боится, что ты сбежать.

– А ты нет?

– Тебе некуда.

Вячко горько усмехнулся. Чичак была права.

– Расскажешь, кто эти люди и чего от них ждать?

– Они хотят тебя видеть.

– И?

Чичак долго молчала, решая, стоило ли ему отвечать.

– Идём, – бросила она коротко и что-то добавила на своём языке Турару.