Пучина Сирены

Лун выругался. У них закончилось время. Все посмотрели на молодого консорта. Тот, обмерев, таращился на них в ответ. Затем его шипы дрогнули, и он неохотно проговорил:

– Они могут спуститься сюда и увидеть, что мы делаем. Рисковать нельзя. Мне придется выйти к ним.

– Я пойду с тобой, – заявил Лун. Звон встрепенулся, словно собираясь возразить, но промолчал.

Сумрак сделал глубокий вдох.

– Не нужно.

Нет, нужно. Лун сказал:

– Они будут ждать, что я выйду, потому что так было в прошлый раз.

Консорты оставили остальных с тревогой ждать их возвращения и пошли по коридору.

У лестницы Сумрак остановился и беспокойно повел шипами. Он зажмурился, собираясь с духом.

– Как думаешь, они заставят меня снова… как в тот раз?

В тот раз Скверны поняли, что Сумрак пойдет на все, чтобы защитить других раксура, и теперь наверняка этим воспользуются. Лгать было бессмысленно.

– Скорее всего.

Молодой консорт не то зашипел, не то застонал от отчаяния.

– Хорошо, что земные обитатели уже мертвы и им не больно.

Скверны любили свежеубитую добычу. Где-нибудь в гнезде могли быть живые авентерцы, которых приберегли для следующего пира. Но Лун не собирался говорить об этом Сумраку.

Они поднялись на палубу, и Лун закрыл за собой люк. Отверстия в мешке нигде не было видно. Через мембрану пробивался блеклый, неяркий свет, а воздухом, хотя тот и не был свежим, можно было дышать.

Когда они осторожно вышли из-за рулевой рубки, Лун увидел их стража – кетель отдыхал, свернувшись вокруг мачты и закинув руки с ногами на борт. Его рогатая голова лежала на палубе. Глаза твари сузились до щелочек, и он с любопытством смотрел на них. Тедей стоял рядом, а дакти примостились на борту, похожие на уродливых крылатых падальщиков.

Тедей улыбнулся Сумраку.

– Мы хотим еще раз поговорить с тобой.

Сумрак вздрогнул. Видимо, до этой секунды он надеялся, что владыке нужно что-то другое.

– А если я не пойду, вы убьете остальных. Знаю.

– Ты говоришь так, будто мы жестоки, – с укором сказал Тедей.

– Жестоки? – прошипел Сумрак. – Почему вы всегда делаете вид, будто мы сами виноваты во всем, что вы с нами вытворяете?

На это Тедей не ответил. Он сказал:

– Сегодня второй консорт останется здесь.

Лун испытал облегчение, а затем укол совести. Скверны понимали, что он может повлиять на Сумрака, и не хотели, чтобы старший консорт был рядом и пресек их попытки переманить его.

– Сумрак… – Он не мог вслух произнести: «Не делай того, что они просят», – вдруг Скверны убьют остальных, если консорты откажутся сотрудничать. Вместо этого Луну больше хотелось сказать: «Помни, что ты раксура», – но это звучало глупо и могло пошатнуть решимость Сумрака, а не укрепить ее.

– Все хорошо, – ответил молодой консорт, перебарывая страх. Он посмотрел Луну прямо в глаза. – Я знаю, кто я такой.

Он отвернулся и пошел за Тедеем к борту.

Оттуда они прыгнули на первую распорку, затем на следующую, и исчезли в полутьме в направлении гнезда.

Кетель издал басистый смешок. Лун рыкнул на него и вернулся в трюм, не забыв запереть за собой люк.

Остальные, взволнованные, собрались в коридоре. Он отвел их глубже в недра корабля, опасаясь, что кетель может подслушать.

– Они сказали, чего хотят? – прошептала Лоза.

– Нет. – Лун напомнил себе, что это ничего не меняло. – Нужно продолжать работу. Когда вернется Сумрак, задействуем оружие.

* * *

Но Сумрак не вернулся.

Они закончили пропиливать третью сторону квадрата, и теперь его удерживал на месте лишь тонкий наружный слой. Бочонки с маслом и трубка с огненными зарядами стояли рядом наготове. День уже перешел в вечер, а они все сидели в трюме и ждали.

Лоза прикрыла веки.

– Что они с ним делают?

Никто не хотел отвечать на этот вопрос. Лун лишь предположил:

– Если мы не ошиблись насчет того, чего хотят Скверны, то он нужен им живым. – Лун сомневался, что они убьют Сумрака после того, как десятки циклов пытались найти или создать консорта-полукровку. Но он боялся думать о том, что хотел от него загадочный проводник и что Скверны будут делать с ним, пока не доберутся до места.

Звон поежился.

– Может быть, они пытаются… переманить его. Они ведь считают, что он – один из них…

– Он не один из них, – рявкнула Шафрана.

Все удивленно уставились на нее, и она зашипела.

– Мы вместе росли в яслях. С ним, Лозой и остальными. С полукровками. Мы играли, ели вместе, спали вместе. Они ничем от нас не отличаются, только внешне чуть-чуть другие.

Тронутая, Лоза сдавленно произнесла:

– Шафрана, все хорошо.

– Нет, не хорошо. – Воительница поникла. – Он – консорт моего двора. Я должна была защитить его. Оникса, Малахита… и Коралла… Что бы они мне сказали?

Шафрана была в таком отчаянии, что Луну захотелось как-то ее утешить, но он промолчал. Вряд ли воительница оценила бы его попытки.

Флора устало спросила:

– Лун, что нам делать? Вдруг он не вернется? Если Скверны придут сюда и перебьют нас прежде, чем мы успеем уничтожить мешок…