Пучина Сирены

Она бросилась на него, Лун отскочил в сторону и очутился на противоположном конце палубы. Один дакти прыгнул на него, Лун взмыл в воздух и, крутанувшись в полете, распорол ему брюхо и грудь когтями ног. Затем он приземлился, а тварь окровавленным мешком рухнула на палубу.

Остальные дакти встрепенулись, словно скоропостижная гибель их собрата пробудила в них жажду крови.

Прародительница прохрипела:

– Храбрый. Но ты бежишь от меня.

– Просто ты мне не нравишься.

Она подалась чуть ближе.

– А ты мне, думаю, понравишься. Моя прародительница говорила, что кожа консортов похожа на шелк.

Луну нужно было поскорее сменить тему.

– А больше она тебе ничего не рассказывает? Что-нибудь важное, например? Она бросила тебя здесь, как дакти – а я, получается, утешительный приз за то, чтобы ты не путалась у нее под ногами?

Прародительница выпрямилась, и ее жесткий гребень внезапно поднялся и расправился, как веер. Лун никогда прежде не видел, чтобы Скверны так делали. Ничего хорошего это означать не могло, но он хотя бы знал, что задел ее за живое. Она сказала:

– Я все знаю. Она оставила меня здесь, чтобы я командовала ее детьми.

– Ты даже не знаешь, кто ваш проводник.

– Никто этого не знает. Но нам известно, что он нам даст. Остальное неважно.

«Скверны даже не представляют, во что ввязались», – подумал Лун. Похоже, опасность они тоже понимали иначе, чем все остальные. И они поволокли навстречу ей Сумрака. Лун думал, что успеет задать еще один вопрос, прежде чем мелкая прародительница поймет, что он делает, но она вдруг пошла прямо на него.

– Воины даже не выходят, чтобы тебя защитить. Похоже, они не очень-то высоко тебя ценят. Или просто боятся… – Она вдруг замерла и резко повернулась к люку.

«Догадалась». Прародительница наверняка поняла, что, раз воины не выскочили на шум прыжков и рычания, значит, они чем-то заняты внутри.

Лун бросился на нее в тот же миг, когда она кинулась к люку. Он зацепил ее когтями и тут же отпрыгнул в сторону, когда она яростно замахнулась на него в ответ. Дакти заверещали и прыгнули на него.

Из трюма донесся громкий треск и стук. Что-то с шипением пронеслось под корпусом, после чего полыхнула ослепительная вспышка. Дакти недоуменно замерли, застыла и прародительница. Затем она одним прыжком очутилась на ограждении палубы.

Лун тоже подбежал к борту и, перегнувшись через него, увидел, как внизу по распоркам и нитям выделений заплясали языки пламени. Затем нечто – похоже, второй бочонок, открытый и обильно истекающий маслом, – ударился о другое сплетение паутины, отскочил и исчез в темных недрах мешка. Сразу после этого в облитые маслом нити и распорки врезался огненный шар, который тут же рассыпался на множество искр, похожих на звезды в ночном небе. Лун зажмурился, когда на миг его глаза застила невыносимо яркая белая пелена.

Дакти завизжали, и юная прародительница взвыла от ярости. В глазах Луна прояснилось как раз в тот миг, когда она врезала ему наотмашь. От удара он отлетел в сторону и растянулся на палубе. Оглушенный, он перекатился и в ту же секунду увидел, как еще один огненный шар вылетел из-под днища корабля и, двигаясь под углом вверх, направился к гнезду. Он врезался в пухлое строение и разорвался на яркие, слепящие частички. «Оружие сработало даже лучше, чем мы рассчитывали», – подумал Лун, шатаясь и поднимаясь на ноги. Неудивительно, что Делин прятал его в своей каюте, подальше от беды.

Прародительница расправила кожистые крылья. Взмыв в воздух, она отчаянно захлопала ими и стала перепрыгивать от одной распорки к другой, спеша к гнезду. Заряд все еще испускал искры, которые растекались по дереву и обломкам. Бочонки с маслом упали вниз, под корабль, а гнездо было слишком высоко, чтобы случайные капли могли на него попасть, однако искры заряда все равно подпалили его, и из темного силуэта начали подниматься небольшие языки пламени. «Слишком много сухой древесины», – сообразил Лун.

Дакти бросились к гнезду следом за прародительницей. Все они были сосредоточены лишь на нем и напрочь позабыли о Луне. «Их выводки внутри», – понял он и подавил шевельнувшееся в душе чувство вины.

Из люка выскочили Флора и Шафрана. Они были готовы драться, но с удивлением увидели, что палуба пуста. Снизу поднимался дым, и Лун снова подошел к борту. Он отшатнулся, когда увидел, что к нему ползет какой-то силуэт, но затем понял, что это Звон – тот карабкался по корпусу корабля с оружием, которое висело у него за плечом на самодельной перевязи. Под Звоном, на дне мешка, языки пламени лизали стенки и распорки, изредка скрываясь за плотным дымом. Среди огня, пытаясь сбить пламя, метался кетель.

Звон залез на палубу.

– Я выпал из дыры, когда мы выломали квадрат, и решил остаться снаружи.

– Стреляй в кетеля! – Лун указал вниз.

Звон обернулся и вынул из сумки еще один заряд. Чиркнув фитилем о шероховатую пластину сбоку от трубки, он подпалил его. Затем сунул сверток в трубку, поорудовал рычагом и прицелился в кетеля. Оружие сработало с глухим хлопком, и заряд, превратившийся в огненный шар, полетел по воздуху.