Пучина Сирены

– Нефрита обещала, что отправится вслед за мной, но она должна была уже прилететь. Я думаю… – Лун замолк. Он чуть не признался в том, что, наверное, бесплоден. «Давай-ка без глупостей». Хотя Пушинка и сочувствует ему, она не станет утаивать что-либо от правительниц Опаловой Ночи. – В общем, я на это не рассчитываю.

Пушинка взволнованно смотрела на него.

– Почему?

Лун покачал головой, жалея, что он вообще заговорил. Затем он заметил наверху какое-то движение и поднял голову.

С верхних этажей колодца вниз по спирали спускалась зеленая воительница. Летела она медленно и, похоже, не собиралась гневно пикировать на него, однако Лун все равно на всякий случай поднялся на ноги.

Пушинка тоже встала и пробормотала:

– Это Высота.

Первым делом Лун подумал: «Она скажет, что прилетела Нефрита». Затем он тут же отругал себя за этот проблеск надежды, но его сердце уже забилось быстрее.

Высота сложила крылья и, чтобы не сесть им на головы, вежливо приземлилась чуть поодаль, на краю водохранилища. Приняв земной облик, она подошла, кивнула Пушинке, а затем обратилась к Луну:

– Оникса, королева-сестра приглашает тебя отужинать с ней, ее консортом и другими членами двора сегодня вечером.

Лун опустил глаза, пытаясь скрыть свое разочарование. «Прекрати, – пожурил он сам себя. – Прекрати думать об этом».

– Оникса? – недовольно спросила Пушинка.

– Оникса, – таким же тоном ответила Высота, на секунду отбросив церемонность.

Оникса была королевой того рода, что остался в Пределах. Все еще родственница, хотя и далекая, наверное. Лун сказал:

– А Буря там будет?

– Она улетела сегодня утром. – Высоте, похоже, стало неловко.

«Неудивительно», – подумал Лун. Буря, как и обещала, бросила его при первой же возможности. Он перевел взгляд с Высоты на Пушинку, которая теперь выглядела по-настоящему возмущенной. Лун явно чего-то не понимал в происходящем, но поспешное бегство Изумрудных Сумерек точно было здесь ни при чем.

– Я так понимаю, радоваться этому приглашению мне не стоит.

Пушинка, шипя, выдохнула.

– Оникса и Малахита на многое смотрят по-разному. Казалось бы, хорошо, что двором управляют две сильные королевы, но, к сожалению, они все время тянут нас в противоположных направлениях.

– Это в каких же? – спросил Лун.

Высота громко прокашлялась, сверля Пушинку взглядом. Пушинка почесала затылок и поморщилась.

– Э-э-э… Пусть лучше Малахита тебе об этом расскажет. – Судя по всему, настал ее черед уходить от вопросов. – Нет, правда. Она мне голову оторвет, если узнает, что я тебе что-то сказала.

Высота внезапно предложила:

– Ты можешь не идти. Скажи, что плохо себя чувствуешь и хочешь остаться в опочивальне.

Наверное, Высота искренне хотела помочь, но у Луна впервые появилась возможность поговорить с одной из правительниц этого двора и выяснить, что же все-таки происходит.

– Нет, я пойду.

Пушинка негромко выругалась. Высота предупредила:

– Лун, они будут с тобой неласковы.

Он усмехнулся. После того как от него сбежали здешние консорты, Лун в этом не сомневался.

– Мне не впервой. – Высота и Пушинка, похоже, не поняли, о чем он, и Лун пояснил: – Раксура не любят одиночек и на дух не переносят консортов-одиночек.

Высота – воительница, говорящая от имени королев, – тут же все поняла и помрачнела. Пушинка же недоуменно сказала:

– Но ты ведь не одиночка. Ты просто потерялся.

– Доказать-то это я не мог. – Увидев, как к Пушинке приходит понимание, Лун вдруг почувствовал себя чуточку виноватым.

Высота кивнула.

– Когда начнется ужин, я зайду за тобой в опочивальню. – Она помедлила, словно хотела сказать что-то еще, но затем отошла. Перевоплотившись, она взлетела, и могучие крылья понесли ее на верхние уровни колодца.

Пушинка вздохнула.

– Мне тоже пора идти. Нужно вернуться в ясли, иначе Блик за сердце схватится. – Она подошла ближе и крепко обняла Луна.

Как и у всех арборов, ее земной облик походил на мягкую подушку, натянутую на стальные мышцы. Она сказала:

– Береги себя. И постарайся не волноваться. Селадонна скоро вернется, а Малахита… Ей тяжело. Просто потерпи немного.

Совет был хороший и искренний, но Лун не мог его принять. Он обнял Пушинку в ответ, а потом, когда она пошла по краю водохранилища прочь от него, стал смотреть ей вслед.

* * *

Когда Пушинка ушла, Лун еще немного побродил вокруг водохранилища, чтобы дать себе время подумать.

Скверны действительно могли погнаться за Скорбью и заставить воительницу улететь настолько далеко от колонии, что арборы, которые искали выживших, не нашли бы ее. Лун гадал, пыталась ли она вернуться, пыталась ли выяснить, что стало с колонией, и найти остальных; или же она не могла оставить его и других детей надолго, а взять их с собой боялась. Окажись Лун на ее месте, он бы, наверное, рискнул. Но ему было легко рассуждать, ведь он не был отчаявшейся, перепуганной и, вероятно, раненой воительницей; и он не отвечал за жизни четырех малышей и одного птенца, прячась в лесу, где рыскали Скверны и хищники.