Пучина Сирены

Малахита медленно обвела взглядом зал. Может быть, она хотела посмотреть, кто пришел на ужин, или решала, разорвать Ониксу на части сейчас или сделать это позже. Лун попытался перемениться, надеясь, что Оникса о нем позабыла. Увы, о нем все еще помнила Малахита: с тем же успехом он мог пытаться превратиться в тэта или большого кетеля.

Затем Малахита наклонилась, схватила Луна за руку и без труда подняла его на ноги. Он подавил желание вскрикнуть от испуга. Ему хотелось позвать на помощь, но никто здесь и когтем бы ради него не пошевелил, а Лун желал сохранить хотя бы лицо, если не жизнь.

Королева отпустила его, и он попытался сбежать, однако успел сделать лишь шаг, прежде чем она перехватила его за талию. А затем они взвились вверх.

Прижатый лицом к ее плечу, Лун не видел, куда они движутся. Он почувствовал, как лапы папоротниковых деревьев скользнули по его спине, когда Малахита проскочила через их кроны. Затем его тряхнуло, когда королева ухватилась за что-то на потолке, а после они рванулись в сторону. Свет стал чуть тусклее, пространство вокруг – теснее, и они очутились в коридоре. Лун мог лишь обмякнуть и надеяться, что, если она его уронит, у него появится возможность сбежать.

Малахита миновала два поворота, поднялась наверх, затем по короткому переходу спустилась вниз и очутилась в просторном зале. Внутреннее чутье Луна подсказывало ему, куда они движутся. «В сторону опочивален консортов, но выше». Затем Малахита внезапно остановилась.

Она отпустила Луна, и тот повалился на пол. Ударившись о твердую поверхность, он сжался в комок, откатился в сторону и одним движением очутился на ногах.

Он присел, готовясь прыгнуть – к выходу или к оружию, если что-нибудь подвернется под руку. Однако Малахита взметнулась вверх, прочь от него. Приземлившись на открытом балконе, который выступал из стены на большой высоте, она присела на нем.

Лун настороженно попятился. Он был уверен, что на него вот-вот нападут. Они очутились в большом круглом зале, потолок которого окутывали тени, а стены закручивались, походя на огромную спираль, пронизывающую ствол древа. Белые полированные камни, врезанные в древесину, должны были источать свет, но сейчас горели не все, отчего очертания резьбы на стенах становились размытыми и неясными. Дверные проемы внизу и открытые балконы наверху казались темными провалами. Лун снова попытался перемениться, но не смог. От того, что у него не получалось послушаться собственных инстинктов, кровь стыла в его жилах, и Лун сильно дрожал.

Затем он почувствовал за спиной какое-то шевеление и резко обернулся.

Откуда-то сверху на пол спорхнула молодая королева. Она была чуточку выше Луна, с зеленой чешуей, покрытой бронзовой паутинкой. Королева шагнула к нему, но Лун отшатнулся и предупреждающе зашипел.

Она выставила перед собой руки. Ее когти были втянуты, ладони повернуты к нему.

– Я – твоя сестра, Селадонна.

Лун тупо уставился на нее. До сих пор он не верил, что она существует. Нет, Лун, конечно, не думал, что Лоза и Пушинка ему солгали, он просто… не верил, что она существует.

Селадонна снова попыталась подойти, и он отступил еще на шаг. Она остановилась и неуверенно сказала:

– Ты меня не помнишь.

Луну понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что нужно ответить.

– Нет.

– А я тебя помню. Не очень подробно, обрывочно. Каким ты был и как от тебя пахло. – Селадонна помедлила, а затем встревоженно нахмурилась. – Ты в порядке?

Какой бессмысленный вопрос. Лун сердито мотнул головой и посмотрел наверх, на Малахиту. Она все еще сидела на балконе, возвышаясь над ними.

– Что сейчас произошло?

Селадонна угрюмо посмотрела наверх.

– Хороший вопрос.

Малахита дернула хвостом. Судя по огню, пылавшему в ее темно-зеленых глазах, это означало, что она в ярости. Королева молвила:

– Оникса хорошо знала, что не стоит показывать его двору без моего разрешения.

– А ты вообще собиралась давать разрешение? – ожесточенно спросил Лун. Он был зол, напуган и не понимал, почему пытается рассердить столь опасную королеву, но остановиться не мог. – Ты долго собиралась держать меня в пустом чертоге консортов?

Малахита, как ни странно, лишь отвела взгляд. Лицо Селадонны смягчилось. Она сказала:

– Малахита ждала меня. Она боится.

– Боится? – Меня, что ли, озадаченно подумал Лун. Она точно не могла страшиться боя с ним, ведь Малахита была самой внушительной королевой из всех, кого он встречал, включая Зиму из Изумрудных Сумерек и Жемчужину. Возможно, она боялась, что он дурно повлияет на других консортов – это Лун мог понять. Но с чего бы ей пугаться встречи с ним? Оникса же ничего не боялась.

Малахита продолжала все так же избегать его взгляда. Медленно, неохотно Селадонна произнесла:

– Нам нужно кое-что тебе рассказать. Объяснить. Я не знаю, слышал ли ты…

Из прохода на противоположной стороне зала донеслись шорохи, и внутрь вбежал воин. Увидев Селадонну и Малахиту, он затормозил и принял земной облик. Он был стар, взволнован и тяжело дышал от того, как несся к ним через все древо.