Пучина Сирены

– Ты слышишь Сквернов? – спросил у нее Лун. Ему стало любопытно, какие еще способности она получила. Например, дакти-наставники, с которыми довелось столкнуться Туману Индиго, умели заглядывать далеко в будущее, намного дальше, чем обычные наставники.

– Нет. – Лоза содрогнулась. – Но я знаю, где они. Всегда знала. – Судя по выражению ее лица, эта способность была не даром, а проклятием. – Остальные… другие полукровки… не чувствуют их так, как я.

Утес сложил руки на груди. У него все еще был такой вид, словно он говорил с умалишенными, но они его явно заинтересовали.

– И что вы собираетесь с этим делать?

Селадонна ответила:

– В дне полета воина от колонии есть земной город. Мы думаем, что сначала Скверны нападут на него. – Она повернулась к Луну. – Когда ты прилетел, я была там. Пыталась убедить жителей, что им грозит опасность.

Лун уставился на нее.

– Что значит «пыталась»? Ты сказала им, что сюда летят Скверны?

Селадонна зашипела.

– Конечно, сказала. Но они никогда ничего не слышали о Сквернах. И не поверили мне.

– Не поверили. И ты просто улетела, оставила на произвол судьбы целый город, полный земных обитателей, которые вот-вот станут добычей Сквернов и даже не понимают… – Лун шагнул вперед, и у него тут же закружилась голова. Он пошатнулся, и Утес удержал его на ногах, поймав за руку.

Малахита сказала:

– Достаточно.

* * *

Луна вместе с Утесом снова отвели в пустые комнаты консортов, в его опочивальню.

Солнце уже село; за окном, которое выглядывало в колодец, было темно, и свет в комнате источали лишь зачарованные камни в настенной резьбе. Арборы принесли им еду, а затем разбежались, потому что Утес был страшен, особенно когда злился, да и Лун пугал их не меньше. Праотец запретил Луну говорить, пока тот не поест, и он заставил себя проглотить несколько тарелок сырого мяса, хотя почти не чувствовал его вкуса. Скверны-полукровки, воспитанные среди раксура, зловещие предсказания – осмыслить все это за один вечер было трудно. А еще Скверны прямо в тот миг направлялись к земному городу, который был совершенно к ним не готов. Лун словно наяву увидел перед собой Сарасейл; как дакти гонялись по улицам за беззащитными земными обитателями; как кетели пробивали бреши в стенах домов, чтобы вытащить укрывшихся в них жителей. Пламя, растерзанные тела. Нападения Сквернов на города были страшнее, чем налеты на лагеря или маленькие поселения. Собственные дома становились для земных обитателей смертельной ловушкой, а оборонительные сооружения, защищавшие от хищников и других земных племен, не могли спасти их от крылатых Сквернов.

– Вот, смотри, я все съел, – наконец сказал Лун, отодвигая последнюю пустую тарелку. Мясо свинцовой тяжестью легло ему в желудок. – Ты доволен?

– Разве похоже, что я доволен? – Утес расхаживал из стороны в сторону у очага. – Стоит мне на миг отвернуться, как двор начинает трещать по швам. Я столько сил вложил, чтобы вернуть нас в родную колонию, и посмотри, что вы натворили. Ничтожные, неблагодарные дети. Зачем я вообще заводил потомство…

Он повторял одно и то же с того момента, как они ушли из королевского чертога, оставив там Малахиту и остальных. Лун оказался прав: Утес действительно смотрел на требования Опаловой Ночи совсем иначе, чем все остальные. Праотец, похоже, считал, что в Тумане Индиго могли просто отказаться и согласились лишь для того, чтобы досадить лично ему. В самом начале Лун сказал Утесу, что и сам просил остальных послать Опаловую Ночь лесом, но ему сказали, что это невозможно. А теперь Лун и вовсе махнул рукой на то, чтобы переспорить Утеса разумными аргументами. Он лишь заметил:

– Я вообще тебе не родственник.

– Да, и я должен был догадаться, что вся твоя семейка окажется чокнутой. – Утес остановился и уставился на Луна тяжелым взглядом. – Другие королевы к тебе прикасались?

– Можно сказать и так. – Увидев выражение лица праотца, он пояснил: – Буря ударила меня по лицу. Но я швырнул в нее чайником и пошутил о ее мертвой сестре, так что я сам напросился.

– Это ничего. – Утес продолжил мерить шагами опочивальню. – Только Нефрите не говори. Нам и так хватает забот.

– Она правда летит сюда?

– Конечно же она летит… – Утес снова остановился и нахмурился. – Ты думал, что она не прилетит.

Лун отвел глаза к очагу. К его горлу подкатил ком.

– По пути сюда одного из воинов ранил зверь, и нам пришлось задержаться на три дня. Нефрита сказала, что вылетит на следующий день после нас, но, когда мы прилетели, ее здесь не оказалось… – Лун никак не мог поверить, что все происходит наяву. Он пытался заставить себя смириться с тем, что его снова вышвырнули за порог, что он больше никогда не увидит никого из Тумана Индиго – а затем в колонию ворвался Утес, и мир перевернулся. Почти точно так же, как он перевернулся, когда праотец нашел его в лагере корданцев в восточных джунглях.

Утес сел на пятки, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.

– С чего ты решил, что она не прилетит?