Пучина Сирены

– Может быть, эта стая – сородичи той, что напала на нас. – Той, что уничтожила земной город Сарасейл; той, чьи дакти-наставники столько циклов следили за Луном и предсказали, что однажды он явится в Туман Индиго. «Может быть, один такой дакти-наставник сбежал и предсказал, что я окажусь здесь». От этой мысли ему снова стало дурно.

– Возможно. – Утес подошел к очагу и сел на ковер из шкуры. Устраиваясь поудобнее, он поморщился и потер поясницу. – Можешь сказать Малахите, чтобы она спросила об этом у какого-нибудь владыки, перед тем как выпустит ему кишки.

Лун тоже сел на шкуры и вдруг понял, как сильно он устал. Его уже клонило в сон. Утес тоже выглядел измотанным и в свете зачарованных камней даже казался серее обычного. Лун спросил:

– Почему ты так долго добирался до Тумана Индиго? Арборы часто просили останавливаться? – Никому не нравилось долго лететь у кого-то на руках, а Почка и другие арборы, которые помогали Нирану управлять летучими кораблями, любили приключения. Лун подумал, что они-то уж точно стали бы просить окрыленных почаще делать остановки, чтобы осмотреть незнакомые места.

– Не совсем. Мы вернулись не одни.

– А с кем? – И тогда Лун вспомнил еще одного любителя приключений, которому Скверны помешали отправиться в путешествие к колонии раксура. Того, кто не смог бы устоять перед возможностью увидеть Пределы, их прославленную родину. – С Делином?

– Он отвез арборов обратно на очередном летучем корабле. – Утес устало, раздраженно вздохнул.

Луну хотелось снова повидаться с Делином, но он решил, что этого никогда не случится. Впрочем, еще он считал, что больше никогда не увидит Утеса. Усталость вдруг стала невыносимой, и Лун почувствовал, что больше не может ни о чем думать. Он подтянул к себе другую шкуру, лег на нее и сказал:

– Завтра утром решим, что делать.

Утес не то презрительно хмыкнул, не то зарычал. Но через несколько мгновений он повернулся и лег рядом с Луном.

Глава 9

Лун, ободренный и убаюканный присутствием Утеса, тут же уснул. Но глубоко в ночи он внезапно пробудился, совершенно уверенный, что снаружи опочивальни, в коридоре, кто-то есть.

Это мог быть какой-нибудь арбор, который решил зайти и проверить, все ли у них хорошо, но Лун вспомнил, как прошлой ночью почувствовал, будто кто-то притаился у гостевой комнаты. На этот раз некто едва слышно прошел по коридору к пустым опочивальням, туда, где еще недавно жили консорты.

Лун тихонько отодвинулся от Утеса и жестом сказал ему оставаться на месте. Праотец в ответ одарил его испепеляющим взглядом. Не обращая на это внимания, Лун поднялся на ноги и бесшумно подошел к выходу из опочивальни.

В коридоре было пусто, лишь белое сияние зачарованных светильников отражалось от резных изваяний и от полированного пола, расцарапанного когтями. Он тихо пробрался к дальним опочивальням. Из одной доносились едва слышные шорохи, и Лун подошел ко входу. Внутри, у холодного очага, кто-то стоял, и он только-только нагнулся, чтобы поднять книгу, лежавшую на подушке.

Лун спросил:

– Ты забыл ее, когда уходил?

Незнакомец обернулся так быстро, что осел на пол, а книга упала ему на колени. На первый взгляд он был похож на обычного молодого воина или консорта. Темноволосый, с острыми и тонкими чертами лица и зелеными глазами, стройный, но мускулистый. Одет незнакомец был в темно-синие штаны и рубаху, подпоясанную еще более темным кушаком. Материя льнула к телу, облегая по-детски острые локти и коленки – похоже, он был еще очень молод.

Но его кожа выглядела слишком, слишком бледной; Лун не видел даже намека на бронзовый или медный оттенок. От старости кожа раксура становилась серой, а затем белой, но вместе с ней теряли цвет и волосы. И лишь земная кожа молодых Сквернов бывала столь светлой.

Значит, вот он какой, консорт-полукровка. Кроме цвета кожи Лун не видел в нем ничего, что говорило бы о родстве со Сквернами.

Консорт пристально уставился на Луна, но, увидев, что тот не собирается нападать, постепенно расслабился. Прокашлявшись, он положил руку на книгу.

– Я как раз ее читал, когда нам сказали, что нужно уйти. – Он помедлил. – Ты – Лун. А я – Сумрак. У нас с тобой один отец.

– Я знаю. – Сумрак появился на свет из-за того, что их консорта-отца принуждали случаться с прародительницей Сквернов, однако говорить об этом было бессмысленно. Лун шагнул в опочивальню и прошел вдоль стены. В нишах хранились разные безделушки, в основном украшения, чашки, сломанные деревянные карандаши и несколько книжек. Еще там лежала потрепанная тряпичная кукла – отголосок недавнего детства. Все эти вещи казались такими обыкновенными; Лун никогда бы не подумал, что здесь живет консорт-полукровка.