Пучина Сирены

Владыка тоже все понял и круто спикировал вниз. Лун заложил вираж и увидел, что Скверн летит к балкону, где стояло несколько земных обитателей. Погнавшись за владыкой, Лун заметил среди потрясенных, поднятых к небу лиц, Хаврама и Эннию. Он успел кисло подумать: «Может быть, теперь Хаврам нам поверит».

Земные обитатели бросились врассыпную, и Энния оттолкнула Хаврама в сторону, однако владыка, приземлившись на балкон, успел схватить одного из авентерцев.

Лун жестко приземлился перед ним и присел, готовясь броситься на владыку. Селадонна опустилась в нескольких шагах от него. Пленный авентерец оказался мальчишкой, на его лице были написаны ужас и отчаяние, а по рукам, которыми он инстинктивно схватился за когтистую лапу Скверна, уже текла кровь. Лун мельком глянул на Селадонну. Она тяжело дышала, но, судя по прищуру, не от усталости, а от ярости. Намерения владыки были ясны, как день. Стоит им напасть, он убьет мальчишку.

Владыка непринужденно протянул:

– Как необычно видеть консорта столь беззащитным: вне двора и под опекой одной лишь юной королевы. – Он говорил по-кедайски, ведь Скверны всегда говорили на языке своих жертв.

Лун оскалился. Вблизи вонь Скверновой порчи была невыносимой.

– Освободи мальчишку и получишь меня, – сказал он, хотя и не думал, что это сработает. Владыка наверняка сообразит, что Лун, гнавшийся за ним через весь город, не побоится сразиться.

Шипы Селадонны угрожающе загремели. Она прибавила:

– Получишь нас обоих.

– Как же вам не терпится, чтобы я вами овладел. – Владыка рассмеялся.

Энния, стоявшая у Луна за спиной, сказала:

– Отпусти мальчика, и мы не станем гнаться за тобой. Можешь забрать наши товары и драгоценности. Ты видел, насколько мы богаты…

Владыка не обратил на нее никакого внимания. Он обратился к Луну:

– С каких это пор королевы пользуются консортами как приманкой? Неужели твой двор настолько тебя не ценит?

Селадонна зашипела, но Лун слишком часто слышал подобное, и его это уже не задевало. Он заставил себя отвести взгляд от мальчика, серая кожа которого уже побелела от страха, и сосредоточиться на владыке. Лун сказал:

– Ты заморочил земным обитателям головы, но затем решил сбежать и все испортил. Твоя стая будет так разочарована. Ты мог положить этот город к их ногам, а вместо этого умрешь в нем.

– Я говорил земным обитателям лишь правду. Меня им нечего бояться. – Скверны никогда не признавались во лжи; они будто думали, словно все сказанное ими сразу же становится правдой. А спорить со Сквернами о том, что истинно, а что нет, было все равно что говорить со стенкой. – И быть может, я добился как раз того, чего хотел. Я – Ивадей. Из какого вы двора?

Селадонна мельком глянула на Луна и ответила:

– Какое тебе дело?

«Он молод», – внезапно подумал Лун. Вопрос был слишком прямолинейным, недостаточно коварным. Молодой, любопытный и чересчур уверенный в себе владыка, которому наскучило притворяться торговцем среди созданий, которые даже не слышали о Сквернах и были легкой добычей. «Если его стая пришла с востока, то этот владыка, скорее всего, никогда не видел раксура и тем более консорта». Они наверняка могли как-то этим воспользоваться.

Тогда Ивадей произнес:

– Быть может, вы из Опаловой Ночи?

Лун обмер. Селадонна зарычала:

– Как ты узнал?

Ивадей лишь весело махнул хвостом.

Вложив в свой голос все возможное презрение, Лун сказал Селадонне:

– Да ему земные обитатели рассказали.

Сработало. Ивадей тут же возразил:

– Нам известны многие тайны раксура. – Он переводил свой пугающе пристальный взгляд с Селадонны на Луна, пока наконец не остановился на нем. Скорее всего, он пытался как-то повлиять на мысли консорта, как влиял на земных обитателей, но Лун ничего не почувствовал. – Мы знаем, что у Опаловой Ночи гораздо больше общего с нами, чем они признают.

Прежде Лун уже слышал подобное, а Ивадей пугал его далеко не так сильно, как Ранея.

– Знаю, знаю – окрыленные раксура и Скверны были когда-то одним народом. Ты это рассказал земным обитателям?

Ивадей явно наслаждался происходящим, но не терял бдительности и продолжал держать мальчика за горло.

– Опаловая Ночь нам роднее прочих раксура.

– Чушь, – бросила Селадонна.

– Но ведь вы растите наших детей. Вы – одни из нас.

«О нет», – подумал Лун, и у него внутри все сжалось. Скверны не случайно прилетели в Пределы, все было гораздо хуже. Погибшая сорок циклов назад стая не могла рассказать сородичам о детях, ведь когда прародительницы и владыки умирали, они не знали, что Малахита заберет полукровок. Селадонна с нажимом спросила:

– Кто тебе рассказал? Как ты узнал?

Ивадей, похоже, понял, что наговорил слишком много. Или же он сказал ровно столько, сколько хотел. Владыка бросился в сторону и запрыгнул на ограждение балкона, уволакивая мальчишку за собой.

Земные обитатели в ужасе закричали. Лун и Селадонна бросились вперед, но Ивадей скинул мальчика и спрыгнул вниз. Оба исчезли из виду.