Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1

Посланные с этим письмом казаки не могли попасть в отряд Кара, в деревню Дюсметеву, а привезли его в город Яик, к коменданту полковнику Симонову[736]. Не подозревая этого, оренбургский губернатор удивлялся, почему Кар ему не отвечает и не идет на выручку Оренбурга, а Пугачев, считая себя обеспеченным с этой стороны, сожалел только, что и Кара не постигла участь Чернышева.

Когда Овчинников и Зарубин (Чика) приехали в Берду с донесением о своих действиях против Кара, самозванец выразил некоторое неудовольствие, что они не захватили весь отряд живьем.

– Для чего вы его упустили? – спрашивал Пугачев.

– У нас недостало зарядов, – отвечал Овчинников.

Обратясь к Хлопуше, самозванец благодарил его за присылку в Берду людей, провианта, пороха и денег[737].

– Сколько теперь у тебя команды? – спрашивал Пугачев.

– Человек пятьсот и три пушки, – отвечал Хлопуша.

– Где взял людей?

– На Авзяно-Петровском заводе, а иные пришли и из других жительств.

– Порох, провиант, пушки и деньги, кои ко мне прислал, где брал?

– Все это взято на заводах, а провиант возили из разных мест, куда я посылал от себя команды.

– Будь же ты за это полковник и имей у себя в команде заводских мужиков.

– Я грамоты не знаю, – заметил Хлопуша, – а потому и управлять людьми неспособно.

– У нас и дубина служит вместо грамоты, – отвечал Пугачев, – вот если что украдешь, то и за алтын удавлю.

Вслед за тем самозванец призвал к себе яицкого казака Андрея Бородина и приказал ему с казаками, а Хлопуше с заводскими крестьянами идти к Верхнеозерной крепости, где, по сведениям, были большие запасы продовольствия, взять крепость и доставить порох и провиант в лагерь. Для получения же снарядов и орудий еще 8 ноября было отправлено в Уфимский уезд приказание приказчику Воскресенского Твердышева завода, Петру Безпалову, исправлять орудия и лить снаряды. «Исправить тебе, – сказано было в указе Безпалову [738], – великому государю пять гаубиц и 30 бомбов и которая из дела выйдет гаубица, представить бы тебе в скором поспешении к великому государю и не жалеть бы государевой казны – сколько потребно давай, а я тебя зато, великий государь, буду жаловать». Не ожидая, чтобы Безпалов выказал особую деятельность, Пугачев послал для наблюдения за ним казаков Зарубина (Чику), Илью Ульянова и Якова Антипова[739].

– Надобно бы было, – говорили при этом ближайшие советники самозванца [740], – послать на нижние яицкие форпосты Михаила Толкачева с манифестом, чтоб он до самого Яицкого городка брал въезде казаков, а к Дусали-султану (киргизскому) послать яицкого казака из татар Тангаича также с манифестом, чтоб он дал вам в помощь хотя 200 человек. И когда Толкачев наберет казаков, а Тангаич приведет киргизов, то они и ударят на Яицкий городок.

Яицкий городок был необходим мятежникам как опорный пункт для зимовки на тот случай, если Оренбург не сдастся и у них не хватит средств для продовольствия толпы. Поэтому советники самозванца настаивали, чтобы прежде всего овладеть деньгами, боевыми и продовольственными запасами в крепостях Верхнеозерной и Ильинской[741], а затем атаковать и Яицкий городок.

Пугачеву так понравился этот совет, что он приказал тотчас же написать два манифеста: Ивану Почиталину по-русски, а Болтаю по-татарски, и отправил с ними Толкачева и Тангаича.

Между тем, получив приказание самозванца, Хлопуша и Андрей Бородин выступили из Берды с толпой в 400 илецких казаков и 400 заводских крестьян. Присоединив по пути ногайцев из Желтого редута, находившегося вблизи Озерной крепости, и башкирцев, живших по реке Ику, Хлопуша послал приказание кундровским татарам, чтоб они шли к Верхнеозерной крепости, а сам двинулся к Ильинской, находившейся в 42 верстах выше и не имевшей почти никакого гарнизона.