Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2

Сознавая ясно, что главнейшими руководителями мятежа были и есть яицкие казаки, П.С. Потемкин находил полезным применить не те меры строгости, которые применял он в Казанской губернии, а стараться подействовать на казачье население кротостью, обещанием прощения и милостей императрицы всем верным и раскаявшимся.

В тот же самый день, когда Потемкин предписывал воеводам сечь виновных кнутом и плетьми, он писал Маврину: «Делайте возможное попечение, чтобы посеять в яицких казаках истинное повиновение; уверьте их, что я имею власть поправить все их беспорядки, а особливо в том [уверьте], что они, принеся истинное раскаяние государыне императрице, будут наслаждаться тишиной и спокойствием; а ежели неудовольствия которые имеют, те могут адресоваться ко мне».

Через два дня, 31 июля, П.С. Потемкин писал капитан-поручику Маврину:

«Я откровенно вам скажу, что, зная образ мыслей государыни, уверен, что ей благоугодно снисхождение и кротость, а не строгое наказание. Да признаюсь вам и в том, что неохотно соглашаюсь людей казнить. Жизнь такой дар божественный, который отнять легко, но возвратить не в наших силах. Число яицких казаков [арестованных] у вас весьма довольно, они все почти равную заслуживают смерть, но можно ли столь много казнить вдруг? И потому препоручаю вам до отъезда вашего на Яик[887], поговорите с пленными казаками, и если истинное раскаяние они восчувствуют, обещайте им пощаду».

Руководимый убеждением, что даже злодеи, имеющие «окаменелые сердца и привычку к злобе, скорее от кротости могут убеждены быть, нежели от жестокости», С. Маврин явился в Яицком городке не грозой, а умиротворителем. Повидавшись с полковником Симановым, он вместе с ним собрал «казачий круг», в котором прочитал воззвание П.С. Потемкина, обращенное к казакам.

«Объявляю чрез сие, – сказано было в этом воззвании, – что ее императорское величество сострадает духом, видев продолжающееся возмущение в части Оренбургской и Казанской губернии от уловленных хищными прельщениями слабомысленных людей, известным уже каждому изменником и явным злодеем Пугачевым. Не смотря, что уже публикованными пред сими манифестами ясно изобличено враждебное его намерение и доказаны дела и гнусное Пугачева звание его, что после многих поражений храбрыми и верными войсками ее величества всех сонмищ, прилепившихся к злодею, имел случай народ ясно познать лукавую лесть сего злодея и обман. Но как всякое поражение сообщников его долженствует проливать кровь Российской державе принадлежащих, то ее императорское величество, яко истинная мать народа, вверенного ей от всемогущего Бога и по природному своему великодушию, не может не содрогаясь находить себя принужденной обращать меч на казнь собственных своих подданных. Того для ее императорское величество вознамерилась еще милосердое сделать им увещевание, к призванию каждого заблуждающегося на раскаяние, и высочайше благоволила определить меня к сему делу, с полной доверенностью повелев мне исследовать и изыскать точные причины родившегося толикого зла в несчастном крае славной ее величества империи, стараться искоренить и пресечь как самое сие зло, так источники, могущие угнетать или оскорблять народ, ежели они случиться могли б, привести в повиновение возмутившихся, приводящих весь народ на край гибели, и восстановить тишину и благоденствие.

Исполняя изволение всемилостивейшей государыни, принимая на себя толь важное дело, по ревностному моему желанию служить от всего сердца отечеству, заклинался я пред всемогущим Богом иметь предметом себе единую святую истину и не только во зло не употреблять данную мне власть на казнь людей, но сохранять всю кротость и отвлечь все источники всякого заблуждения. Того для сим даю знать народу, призывая всех смутившихся к скорейшему обращению на путь истины и к должному повиновению священной ее величества особе, яко единой истинной нашей императрице.