Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2

Верхнеяицкая дистанция состояла из крепостей Верхнеяицкой, Магнитной, Карагайской и Кизильской. Во всех этих крепостях в январе 1774 года было до тысячи человек гарнизона и до 30 орудий[449]. Главным пунктом всей дистанции был Верхнеяицк (ныне Верхнеуральск), в котором находился достаточный гарнизон, могущий оказать более сильное сопротивление. Пугачеву же нужен был успех легкий, ибо толпа его в это время состояла преимущественно из плохо вооруженных башкирцев. Всякая неудача самозванца могла быть для него гибельной, тогда как успех в овладении крепостью мог привлечь на его сторону даже и то население, которое находилось в выжидательном положении. Поэтому Пугачев не решился идти на Верхнеяицкую крепость, отстоявшую всего в 50 верстах от Белорецкого завода, а избрал для того Магнитную, находившуюся ниже, в 70 верстах.

Предпринимая вновь наступательные действия и стараясь увеличить свои силы, Пугачев приказал башкирским старшинам прибыть к нему в Магнитную и атаману Белобородову с его отрядом идти к нему на соединение.

«Вчерашнего числа, – писала пугачевская коллегия Белобородову[450], – к тебе указ послан о скором с своей командой и артиллерией прибытии к его императорскому величеству под Магнитную крепость. А сего числа присланные нарочно из Чебаркульской от полковника Михайловских казак Антон Чехунин с товарищем словесно его величеству донесли, что ты с командой при тебе уже проследовал в Кундравинскую… По сему указу наистрожайше определяется, с получения сего тот самый час выступить и секурсировать под Магнитную к его величеству в армию с имеющейся при тебе артиллерией, и по сему его величества указу чинить неупуститель-ное исполнение, не подвергая себя неупустительному штрафу. Его величество из Белорецкой сего числа выступил и шествует в Магнитную».

Предав пламени Белорецкий завод и проходя по селениям, Пугачев отбирал всех годных лошадей, скот и запасы хлеба[451]. С толпой около 5 тысяч человек он подошел 5 мая к Магнитной крепости и окружил ее со всех сторон. Бывший за коменданта капитан Тихановский встретил мятежников выстрелами и, при содействии жителей и гарнизона, до вечера отбивал все атаки инсургентов. При всех усилиях Пугачев, не имея при себе артиллерии, не мог овладеть Магнитной и сам был легко ранен в руку. С наступлением ночи мятежники, разделенные на пять отрядов, подошли скрытно к заплотам, успели их разбить и в три часа утра 6 мая овладели крепостью, причем Тихановский с женой, священник и жена поручика Можаитинова были повешены[452].

В Магнитной Пугачев оставался дня два и был усилен прибытием Белобородова с толпой и яицкими казаками, под начальством атамана Овчинникова. Последний, после поражения Мансуровым яицких казаков на реке Выковке, бежал с сотником Перфильевым и толпой в 300 человек сначала к Бугуруслану, а потом к Бугульме, где и прорвались на новомосковскую дорогу. Сделав, таким образом, кружный путь до 300 верст от Оренбурга, Овчинников и его сподвижники успели уйти в Башкирию. Посланные для преследования казаков команды не могли их нагнать, потому что казаки в каждом селении брали силой свежих лошадей, на которых и скакали день и ночь[453]. Проходя по башкирским селениям, Овчинников и Перфильев распускали слух, что за ними идут несколько тысяч донских казаков и калмыков[454].

Пугачев был чрезвычайно доволен прибытию своих старых сотрудников, приведших к нему 300 человек яицких казаков и до 200 человек заводских рабочих[455]. Здесь же явились к самозванцу и вызванные им башкирские старшины. Он принимал их торжественно, стоя у палатки и окруженный знаменами. «На нем была парчовая бекеша, – говорит Верхоланцев[456], – род казацкого троеклина, сапоги красные, шапка сделана из покровов церковных, награбленных его приверженцами, большей частью раскольниками и яицкими казаками».

Пугачев обошелся с старшинами очень ласково и, зная их ненависть к русским, предоставил полную свободу разорять все крепости до основания, обещая, что в будущем вся земля в Башкирии будет принадлежать одним башкирцам и все русское население будет выведено.

Башкирцы широко воспользовались этим позволением. «Буйство сего народа, – писал впоследствии князь Щербатов[457], – великие их по всей Башкирии собрание и явная преклонность к злодею Пугачеву, о чем отовсюду непрестанно приходящие известия подтверждают и что успели уже они во многих местах развить свои злодейства, выжегши некоторые заводы, убив в оных по несколько человек русских, и дерзают многие команды окружать, препятствуют мне, всемилостивейшая государыня, не только узнать, начало ли мое увещевание производить в них свое действие, но и получать рапорты как от дальних преследующих злодея деташементов, так и отряженных отсюда для обуздание сего ветреного народа».

В течение пятнадцати дней князь Щербатов не имел никаких сведений о действиях отрядов.