Пуговица Дантеса

«Муравьев-Апостол сорвался с веревки; не знаю, лопнула ли она от тяжести или сорвалась, но он полетел вниз, когда у них вырвали скамейку из-под ног; он сильно ушибся, кровь лилась с его лица; с ним вместе сорвались, каждый со своей петли, Бестужев-Рюмин и Каховский. Когда их подняли палачи, Муравьев и Бестужев поворотились задом и пожали друг другу руки (руки были связаны назад); Каховский же в это время, пока приготовляли новые петли, ругал беспощадно исполнителя приговора, тут же бывшего генерал-губернатора петербургского Голенищева-Кутузова. Ругал так, как ни один простолюдин не ругался: “Подлец, мерзавец, у тебя и веревки крепкой нет; отдай свой аксельбант палачам вместо веревки и проч.”. Их троих в скорости опять вторично повесили… Рылеев же и Пестель сразу повисли. Об этом в нашей куртине не только рассказывал сам плац-майор Подушкин и плац-адъютанты, но еще мне рассказывал офицер Волков, бывший при самой виселице во время казни; и все рассказывали в одно и то же слово» [24].

Тела казнённых, сложенные под рогожей на телеге, доставили в сарай Училища торгового мореплавания (там же, на кронверке), откуда ночью тайно вывезли на остров Голодай, где и закопали на пустыре…

Остальные, по сути, отделались лёгким испугом – ссылкой в Сибирь и отправкой на Кавказ. Находясь в крепости, некоторые из декабристов, потрясённые случившимся, лишились рассудка. Двадцатитрёхлетний Иван Анненков и Матвей Муравьёв-Апостол (32 года) пытались в камере покончить жизнь самоубийством.

И это притом, что, согласно судебному вердикту (судили по Петровскому законодательству), мятежникам полагалось «отсечение головы». Никакого сомнения, Пётр Великий со смутьянами не стал бы церемониться…

Беда декабристов заключалась в том, что в государстве, народ которого незадолго до этого победил в тяжёлой Отечественной войне 1812 года, отсутствовала та самая «революционная ситуация» – гроза любого социума, когда «верхи не могут, а низы не хотят». Не было этого. Наследник престола великий князь Николай Павлович мог и хотел удержать принадлежавший ему по праву трон. Ну а подданные империи в большинстве своём ни о каких переменах даже не помышляли – разве что кучка мятежников, коими и оказались декабристы. Да и саксонскую карту разыграть не удалось: слишком мощной фигурой оказался великий князь Николай Павлович.

Государственный переворот удастся столетием позже – в кровавом семнадцатом году. Тогда и Николай будет другой, и его окружение. А подданные, измотанные долгой войной, окажутся готовы на всё. В результате возникнет пресловутая «революционная ситуация»: царь Николай покажет свою неспособность, народ же от безысходности выйдет на баррикады…

Роль личности в истории велика: окажись в семнадцатом на российском троне вместо Николая Александровича волевой Николай Павлович, всё пошло бы совсем по иному сценарию. Впрочем, история не приемлет сослагательного наклонения…

* * *

А теперь о главном – о поэте А.С. Пушкине и его якобы «тесных отношениях» с декабристами. Во время следствия имя Александра Сергеевича всплывало не раз. Николая I интересовал вопрос: был ли Пушкин членом тайного общества? И этот интерес был неслучаен, так как у ряда декабристов при обыске жандармы обнаружили пушкинские стихи. Как выяснилось, их перечитывали, скандировали, передавали друг другу… Однако вскоре стало понятно, что поэт ни при чём.