Пуговицы и кружева

Он встал с кровати. Я заметила, как дрожат его руки.

– Нет!

– Я даже не буду говорить ему, где нахожусь. Хорошо?

Он метнул в меня взгляд, от которого мне стало не по себе.

– Нет, говорю. Забудь об этом.

– Кроу…

– Я запрещаю тебе думать о нем. Все, разговор окончен.

– Запрещаешь? Кроу, но у тебя нет ни единого повода для ревности!

– А я и не ревную, – бросил он. – Я ненавижу эту сволочь всеми фибрами души. Просто послушай меня и забудь о нем. Представь, что его никогда не существовало на свете.

Разговор не шел совершенно. Кроу утверждал, что не ревнует меня, но я видела, что он сильно рассержен. Я никогда не видела его в таком состоянии.

– Ты что-то не договариваешь.

Он отвернулся от меня и стал смотреть в зев потухшего камина.

– Кроу!

Но он молчал, стиснув челюсти.

У меня зародилось подозрение. Я встала с постели. Пробыв в его доме довольно долго, я изучила его. Раньше он никогда так не вел себя. И на этот раз его гнев имел точное происхождение. Он имел причину.

– Скажи. Мне. Немедленно.

Он реагировал лишь на силу. Чем сильнее я давила, тем сговорчивее он оказывался. Но он не отвечал мне не из слабости, а из уважения.

Он задумчиво посмотрел на меня.

– Я слушаю. Я все приму.

Прежде чем раскрыть рот, Кроу помолчал несколько мгновений. Затем сказал:

– Я не хотел говорить тебе об этом. Просто не видел смысла.

– Но что, что?

– Я не позволю тебе испытывать вину за то, что ты была со мной, настоящим мужчиной. И я не хочу, чтобы ты думала, что тот ждет тебя дома или ищет. Я не хочу, чтобы ты продолжала считать, что этот мудак любит тебя…

Мне было страшно. Действительно страшно.

На секунду Кроу отвел взгляд, рассматривая пол под ногами, а потом произнес:

– Это он продал тебя.

Каждое слово прогремело в воздухе, словно атомная бомба. И каждый взрыв был способен разрушить гору.

Я слышала. Я понимала. Но мозг упорно отклонял эту мысль. Этого не могло быть.

– Что?

– Он заманил тебя на пристань, потому что именно там они и договорились встретиться. Он обещал передать тебя им в руки и отвалить.

– Но… но его же били…

– Постановка. Часть их плана. Он не хотел, чтобы ты знала, что это его рук дело.

Взгляд Кроу метал молнии, которые отскакивали от стен.

– Он не мог это сделать. – Да, в последнее время у нас были напряженные отношения, но я была уверена, что он никогда не прибегнет к такому способу ради быстрых денег. – Нет, не может быть.

– У него были долги. И довольно крупные. Он играл. И если бы он не вернул деньги, его бы убили. За тебя ему заплатили сто тысяч долларов, поскольку ты красива и к тому же американка.

Внезапно заболел живот, словно меня пырнули ножом. Я припомнила мужчину с лоснящимися волосами, который приходил к нам, сказав, что ищет Джейкоба. Он говорил, что Джейкоб должен крупную сумму, но тогда я подумала, что это ошибка, ну или, на крайний случай, он задолжал какие-нибудь сто баксов за партию в покер. Но теперь до меня стало доходить. Все начало складываться в единую картину, которая объясняла слова Кроу.

Я скрестила руки на груди и вдруг почувствовала унижение, которое обволокло меня, словно испарина. Ведь все это время я переживала из-за своих отношений с Кроу, мне было стыдно за то, что со мной происходило. Я и согласилась-то с ним на сделку лишь для того, чтобы иметь возможность освободиться и уехать домой, чтобы вернуться к нормальной жизни. Но теперь я понимала, что у меня нет ни дома, ни нормальной жизни. Джейкоб не получил новой работы. Он потратил честь заплаченных ему денег, чтобы отвезти меня на Багамы и передать как товар.

Господи!

Я прикрыла рукой рот, словно хлынувшие слезы рвались прямо из моего сердца. Они шли не из глаз, а из самой раздавленной души.

Кроу смотрел на меня. Гнев в его глазах угас, и вместо него там стояла грусть.

– Я не хотел говорить тебе об этом.

Но мне была не нужна его жалость, что я заметила на его лице. Для него я была дурой, которая верила во всякий вздор. Ведь мой собственный парень продал меня за деньги. Когда ему приходилось туго, я всегда была рядом с ним. Но, дойдя до низшего предела, он воспользовался мной и продал торговцам живым товаром, прекрасно понимая, что меня ожидает.

И все равно сделал это.

Горе? Несчастье? Я даже не могла подобрать нужного слова, чтобы описать свои чувства.

Да и слова «предательство» тут было явно недостаточно.

Ни в одном языке не было слова, что могло бы описать ту мучительную боль, которая разрывала меня на части. Со стороны я выглядела спокойной. Но на самом деле я буквально рассыпалась на части. Джейкоб был единственным близким мне человеком, он был моей семьей. Но теперь мне незачем было стремиться на свободу. Мои силы иссякли. Дома меня никто не ждал.

Я повернулась в сторону двери с целью как можно скорее уйти отсюда. Выносить жалость Кроу я была не в состоянии. Мне было ненавистно отражение моей боли в его глазах. Мне хотелось уйти и никогда не возвращаться.

– Пуговица…

Его нежный голос было успокоил меня, но только лишь на мгновение.