Пули на васильковом поле (СИ)

— Скорее, менял лагеря как знатная дама перчатки, — фыркнул он, — я скрыл своё звание, делал вид, что не дослужился выше рядового и проку от меня нет. Работал, иногда бунтовал, получал по шее. Надеялся на побег, подгадывал моменты. Потом ловили, и я искал возможности сбежать снова. Я не сотрудничал с врагом, Наташа, не выдавал им информацию, или что вы там могли подумать…

Наташа молча качнула головой, принимая к сведению.

— Война? — напомнил он напряженно и тут же поймал её ответный взгляд:

— Закончилась в мае сорок пятого года победой союзных сил СССР, Франции, Англии и Америки.

— Ну слава Богу, — выдохнул он расслабляясь, потом дернулся всем телом: — постой-ка. А все эти тут откуда? Они совсем охренели, что ли?

— Второй фронт, — пожала она плечами.

— Они б его зимой сорок пятого ещё открыли!

— Ладно, тише вам, солдат. Вы всё-таки сами сейчас в Америке, — напомнила она с улыбкой, едва заметно обнажая красивые, ровные зубы, — давайте обратно к делу. Итак, теперь, когда мы выяснили, что вам ничто не грозит, назовите свое имя.

— Не грозит? — скептически уточнил он.

— Именно, — подтвердила Романова, — более того, наша организация считает необходимым предложить свою помощь вам для адаптации. Но об этом позже. Итак?

Николай взволнованно прикусил губу изнутри, сомневаясь. Всё это выглядело ужасно странно.

— Вы мне не верите, — задумчиво пробормотала Наташа, заметив его колебания, — это нормально, поверьте. Я тоже в каком-то роде не доверяю вам.

— Вы меня, конечно, простите, — были бы руки свободны, Ивушкин с большим удовольствием потёр бы лоб и виски. Пришлось обходиться приподнятыми бровями, — но все эти секретные артефакты, перемещения во времени… Это невозможно.

— Многое что считается невозможным до того, как люди всё же осуществят это: построят, изобретут, пустят в использование, — заметила Наташа, — те же прорывы в медицине, в науке, в инженерии. Систематические полёты в космос. Раньше ведь и воевали на лошадях, с копьями, верно, а танки, САУ, винтовки и самолеты казались чем-то за гранью фантастики?

Она одним грациозным движением поднялась, шагнула к Ивушкину и, наклонившись, быстро расстегнула браслеты, позволяя ему сесть.

— Оглянитесь, — предложила она, — вы сейчас — в квинджете, самолете, оснащенном технологиями будущего. У меня сейчас не так много возможностей доказать вам свои слова, — Наташа вздохнула, — но чуть позже их будет значительно больше. Я спрошу снова, хорошо? Ваше имя?

— Младший лейтенант Николай Ивушкин, — вздохнув, представился тот наконец.

— Так уже лучше. А теперь, гражданин Ивушкин, — она тонко улыбнулась, — давайте поговорим о вашем спутнике. Кто он?

Николай сглотнул. Так, это ожидаемо.

— Я… Ягер Клаус, кажется. Насколько помню.

Он поглядел в сторону стола, на обрезанные погоны немца, поднял глаза чуть выше и вдруг наткнулся на голубую радужку фрица, смотрящего прямо на него. В памяти неожиданно всплыло воспоминание с моста, где Клаус смотрел на него ровно так же за секунду до падения.

За мгновение до гибели.

С трудом оторвавшись от него, Ивушкин перевел взгляд на терпеливо ожидающую Наташу. И выдал то, чего сам от себя не ожидал:

— Он содействовал нашему побегу из концлагеря.

Романова внимательно поглядела на него, но Николай не отвел глаз.

— Он… — хрипло продолжил он. Так, теперь главное не завираться, — помог достать танк. Мы были тренировочной мишенью для «Пантер», но сбежали во время боя, — он вдруг вспомнил обломки танка на берегах реки и быстро добавил, — на самой «Пантере» же и бежали. Ягер… вел нас до Чехии.

Наташа медленно кивнула, не отрывая от него красивых цепких глаз.

— Это объясняет, почему вы защищали друг друга на реке.

Романова обратила внимание на немца:

— А что скажете вы?

— Он не говорит по-русски, — спохватившись, подсказал Ивушкин.

Наташа, отступившая было от него, развернулась обратно и прищурилась:

— Как же вы договорились?

— А-а, — Ивушкин выдохнул, улыбнулся, — среди членов экипажа был переводчик. Связь проходила через него.

Романова кивнула, принимая такой вариант.

— Ваша очередь, герр солдат, — вдруг без какого-либо акцента обратилась она к немцу, внимательно приглядываясь к нему.

— Кто вы? — щуря ярко-голубые глаза спросил тот ровно.

— Я уже все объяснила вашему спутнику. Он сам вам расскажет.

— Он не говорит по-немецки, — заметил мужчина.

Наташа холодно улыбнулась:

— Вы справитесь. Вам пока важно лишь знать, что война закончилась, и Рейх пал. Многие действия его были признаны преступлениями против человечества. Руководителей либо расстреляли, либо посадили в тюрьму за совершённые злодеяния. Солдаты отбывали свои наказания, восстанавливали разрушенные в ходе войны города СССР. Вам следует знать, что Германия жестоко поплатилась за свою идею превосходства.

По мере того, как говорила Наташа, Коля видел, что лицо Ягера становилось все белее и белее. Ивушкин не понимал ни слова, и нервничал, как бы немец не сболтнул чего лишнего, подставляя их обоих. А сам Клаус, кажется, забыл обо всём, кроме ужасных слов.

— Вы лжёте, — смог выдавить он из себя, сжимая зубы.