Пункт назначения – Москва

В деревне, которую занимал обоз нашего полка, все душно натопленные русские избы были забиты беженцами. Уже при первом поверхностном осмотре я обнаружил двух больных сыпным тифом, которые лежали рядом со здоровыми беженцами. Поскольку многие из этих гражданских страдали от недоедания и поэтому были особенно восприимчивы к инфекции, это мне совсем не понравилось. Недостаток белка проявлялся и в часто встречавшейся отечности ног. У многих младенцев был рахит, что являлось признаком авитаминоза. Сопровождавший меня фельдфебель рассказал, что молодая русская студентка медицинского института, которую звали Нина Барбарова, по собственной инициативе заботилась о гражданском населении. За эту помощь она получала еду из нашей полевой кухни.

– Ага! – сказал я. – Тогда выходит, что эта женщина ловко обвела всех вас вокруг пальца! Насколько я могу судить, за бесплатное питание она почти ничего не сделала!

– Это порядочная девушка, герр ассистенцарцт! – с серьезным видом заявил фельдфебель.

– Покажите мне ее!

Он отвел меня в русскую избу, которая, как и все остальные, была до отказа забита беженцами. На углу русской печи сидела высокая девушка лет двадцати, которая в этот момент влажной тряпочкой протирала лицо старушке. Увидев нас, она легко спрыгнула на пол и с естественной грацией подошла к нам, не проявив и тени беспокойства. Она выглядела здоровой и даже, пожалуй, упитанной. «Результат хорошей кормежки с нашей полевой кухни!» – невольно подумал я.

На девушке была простенькая блузка и толстая юбка из грубой материи. Сквозь дешевую ткань блузки угадывалась девичья грудь прекрасной формы. Длинные светлые волосы были зачесаны набок и падали на одно плечо. Кожа девушки была чистой, а черты лица гораздо интереснее, чем это обычно встречалось у русских женщин. И хотя она, в сущности, не была красавицей, но в ней было что-то притягательное. Неожиданно я понял, что это были ее глаза. У нее были раскосые глаза кошки… Или какого-нибудь другого животного из семейства кошачьих… Да, да, глаза пантеры! На какое-то мгновение мне показалось, что в ее глазах промелькнуло пренебрежительное выражение, означавшее что-то в смысле «Попробуй дотронуться до меня, если осмелишься!», а ее яркие губы искривились в еще большем пренебрежении. Я невольно отвел от нее взгляд и снова посмотрел на фельдфебеля.

– Она говорит по-немецки! – поспешно сказал тот.

Девушка все так же спокойно и скромно стояла перед нами, но чувствовалось, что все ее тело исполнено напряженного внимания.

– Вы хорошо говорите по-немецки? – спросил я, невольно сердясь на самого себя, так как мое сердце вдруг заколотилось в груди.

– Только совсем немного! – ответила она низким, слегка севшим грудным голосом с очень приятным акцентом.

– Она очень хорошо говорит по-немецки и понимает буквально все! – поспешил вставить фельдфебель.

– Я вижу, что вы очень хорошо осведомлены об этой даме, герр фельдфебель! – едва заметно усмехнувшись, сказал я, и от моего взгляда не ускользнуло, что она поняла мою иронию.

– Вы действительно изучали медицину? – продолжил я свой допрос.

– Два года, в Москве! – ответила она. – Но занятия были прерваны, когда немецкие войска приблизились к Москве. Тогда вообще все прекратилось!

– А почему вы оказались здесь, а не остались в Москве?

– Я бежала, когда в конце октября начались репрессии против так называемых «врагов народа».

– Бежали? Хм!.. Интересно!

– Что в этом интересного? – удивленно спросила она, и ее глаза вызывающе сверкнули.

– Дело в том, что меня интересует все происходящее в России! Прежде всего, меня интересует, где правда, а где обман, моя девочка!

– Я не ваша девочка, герр доктор, а то, что я говорю, правда!

Фельдфебель с довольным видом ухмыльнулся. Ее быстрый ответ застал меня врасплох, и, заметно смутившись, я сказал:

– Я тоже хотел бы подчеркнуть, что вы не моя девочка! С этого момента вы моя ассистентка по медицинской части, если, конечно, вы действительно что-то понимаете в этом! А со временем само выяснится, на чьей вы стороне – на нашей или на стороне красных. В связи с ужасным состоянием медицинского обеспечения гражданского населения нас с вами ожидает тяжелая работа!

Немного помолчав, я продолжил:

– Я хотел бы, чтобы вскоре медицинское обслуживание было налажено здесь надлежащим образом и чтобы мне приходилось появляться здесь не чаще чем один раз в неделю!

– Но у меня вообще нет никаких медикаментов, герр доктор! – сказала Нина.

– Вы получите все необходимое для лечения своих пациентов.