Пункт третий

И он указал в сторону мрачных сероватых пятиэтажек, с натугой составлявших главную улицу поселка.

– А хочэшь, патараплю? – предложил он и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь и крикнул: – Давай скарей, брат, водка стынет.

Рылевский, как тетерев на току, не слышал и не замечал ничего вокруг.

Чечен взял Сашку за руку и подтащил ее вплотную к кабинке.

– Женщина ждет, брат, – громко сказал он и скорчил Игорю Львовичу страшную рожу. – Нэхарашо, ана тэбя уже два года ждет.

Рылевский повернулся спиной к публике и продолжал разговор. На том конце трубка ходила вкруговую, и, несмотря на то что предназначенные Ирине поцелуи уже несколько раз доставались Старицкому, а питейные и прочие чаянья – семейному и положительному Владу, компания ликовала и всеми силами старалась продлить беседу.

– Что? Что? – кричал Игорь Львович. – Здоров, все в порядке, запасайте как можно больше!.. Справлюсь!.. Что? А? И с этим – тоже!

– Сначала я с табой справлюсь, – проворчал Магомет, направляясь к стеклянной перегородке, за которой томилась неопределенных лет женщина в пуховом платке.

– Атключи его, дарагая, – громким шепотом попросил ее чечен, просовывая голову в низенькое круглое окно. – Атключи, милая, он всю получку прагаварит.

Женщина удивленно посмотрела на него и сказала:

– А мне-то что, пусть говорит.

– Атключи, красавица, – канючил Магомет.

– Еще чего, – возмутилась красавица, – он мне месячный план сделает, а ты – отключи.

– Тэбе тогда премию дадут, да? – вкрадчиво спросил чечен. – А вот тэбе сэйчас прэмия. – Он бросил ей две десятки и прошипел: – Дабром прашу, атключи, дура.

Женщина в испуге вскочила, поправляя платок.

– Атключи, сказал, – спокойно дожал Магомет.

Она помедлила еще немного, потом сунула деньги в карман и выключила линию.

– Ты меня слышишь?! – еще громче закричал Рылевский. – Что? А? Говори!..

Александра Юрьевна заходилась беззвучным смехом. Рылевский вывалился из кабины и двинулся к телефонистке.

– Скажите, пожалуйста, почему прервали? – вежливо спросил он.

– Связи нэт, – ответил за нее чечен. – У нас так часто бывает, кагда пагода плахая. Пайдем скарей, брат.

Удовлетворенный этим объяснением, Рылевский расплатился с телефонисткой и вышел на улицу.

– Может, прихватим что-нибудь? – предложил он, когда они поравнялись с дверью местного магазина.

– Панос ты здесь прихватишь, – невежливо ответил чечен, – дома все есть, нэ абижай.

Он крепко взял Сашку под локоть и повел ее по скользкой дороге к дому, возмущаясь вслух несовершенством местной телефонной связи.

– Туман, панимаешь, – сетовал он, подталкивая ее в бок, – от сырости, наверно, замыкание случилось.

Рылевский, слабо разбиравшийся в таких вопросах, кивал и поддакивал чеченскому брату.

– Пришли, – сказал тот и распахнул перед ними тяжелую входную дверь.

В прапорском общежитии пахло сортиром, кухней и сапогами, однако лестница поражала чистотой.

– Как у вас чисто, – удивилась Александра Юрьевна.

– Пол чистый люблю, – сознался польщенный ее похвалою чечен. – Плохо мыли – наказывал. Тэперь харашо моют.

Игорь Львович поднимался по лестнице медленно, отдыхая после каждого пролета; на подходе к третьему этажу чистота полов достигла совершенства.

Прапорщик остановился перед дверью, украшенной плакатом с чернобровой смеющейся красоткой, негромко обратился к ней на родном языке и открыл дверь. У окна за накрытым столом сидели два человека в форме.

– Нам уж на дежурство скоро, – заворчал один из них, высокий, жуткого вида горец.

– Игорь, брат мой, – торжественно произнес Магомет. – С женой.

Игорь Львович бодро пожал руки новым чеченским родственникам; пир начался.

Стол был по-своему роскошен; кто-то из них, судя по всему, недавно побывал на своей исторической родине, после чего там сильно поубавилось чачи и соответствующей ей закуси.

Александра Юрьевна сразу отказалась от выпивки и сидела молча, стараясь удержать выражение восхищенной благодарности; от этих стараний лицо ее стало пустым и скучным.

– За жену, – провозгласил Магомет.

– Харошая жена, сразу видно, – сказал высокий, желая польстить Рылевскому, – на русскую даже не похожа, ана на сестру маю пахожа. Ну что малчишь, сестра?

– Малчит, малчит, – пришел ей на помощь Магомет, – а подогрев такой притащит, что с места не сдвинешь. Ну, за жен, – повторил он, вставая.

Они выпили за жен, а поскольку женатым в этой компании был только Игорь Львович, то вся слава и досталась его женам.

Бойцы вспоминали минувшие дни, галдя и перебивая друг друга; за окном стоял плотный туман, и в комнате включили свет; раскрасневшиеся лица братьев оживились и стали мягче.

Александра Юрьевна больше ни о чем не заботилась и не волновалась; ее роль практически не имела реплик, и оттого она могла следить за игрой остальных актеров так спокойно, будто сама находилась не на сцене, а в зале.

Игорь Львович не обращал на нее никакого внимания; то ли он, в свою очередь, держал необходимый для своей роли понт, то ли действительно увлекся разговором.

– Да, слышал, – говорил он возбужденно, – от других слышал, а сам он мне ничего не рассказывал.