Пурпурный. Как один человек изобрел цвет, изменивший мир

Со временем было доказано, что химические свойства некоторых других красок также обладают лечебными свойствами. Они стали официально одобренными лекарствами. Конго красный подошел для терапии острой ревматической лихорадки и применялся как антитоксин против дифтерии. Алый стимулировал рост особых клеток и использовался для лечения хронических язв и ожогов. Желтый акридин применялся как антибактериальное средство с 1916 года, а оранжево-красная флуоресцеиновая краска меркурохром широко использовалась для дезинфекции ран. Еще одна оранжево-красная краска, известная как красный Пронтозил, которая была изобретена немецким биохимком Герхардом Домагком, оказывала антибактериальное действие (боролась с стрептококковыми инфекциями) и привела к разработке важных сульфамидных препаратов (сульфонамидов), которые помогали при родильной горячке, пневмонии и проказе. Фиолетовый из горечавки использовался как антибактериальное и антигрибковое средство[65].

Это широкое применение красок в медицине и фармакологии (в окрашивании таблеток и микстур) привело к осознанию необходимости в новом стандартизированном списке описательных названий цветов. Ко времени создания такого перечня в США в 1939 году, через восемьдесят три года после открытия мова, в нем были наименования чуть более 7500 синтетических красителей.

Благодаря интересному стечению обстоятельств Эрлих подарил текстилю новые краски. Его работа с метиленовым синим показала, что пигмент переносился по крови и попадал в клетку в виде мелких частей. Ученый решил понять, происходил ли этот процесс благодаря особенностям краски или сере, содержащейся в ней, и поэтому заменил краситель другим, в котором сера замещалась кислородом. Над этим проектом он работал вместе с Генрихом Каро, и собственные поиски последнего привели к открытию нового класса родоминовых красителей, которые все еще широко используются в биологической маркировке.

Своей славой Эрлих обязан работе с клетками крови и иммунитетом, за которую он получил Нобелевскую премию, а также созданию сальварсана (1910), синтетического химиката для лечения сифилиса (который также называли «606-й Эрлиха» из-за того, что сальварсон открыли только после изучения и отказа от 605 похожих соединений). Изначально изобретение препарата не получило широкого признания, поскольку считалось, что болеющие сифилисом не заслуживают лечения. Но со временем было доказано, что эта работа с красками помогла начать перспективные поиски того, что он назвал «волшебным средством», процесса, включающего определение и направленное воздействие на специфические микроорганизмы, вызывающие болезни, с помощью изменения химической структуры маркированных молекул – так была создана химиотерапия. До открытия пенициллина в 1930-х и за много лет до того, как этот принцип начал использоваться для лечения рака, химиотерапия считалась основным (хоть и ограниченным) способом лечения пневмонии, менингита и заражения крови. Фирма Hoechst также разработала новокаин, революционный синтетический местный анестетик, который все еще используется в хирургической стоматологии. Успех Сальварсана также привел к открытиям новых лекарств от тропических заболеваний, включая мепакрин (хинакрин) и прогуанил, два из нескольких новых медикаментов, которые в период между войнами начали вытеснять хинин, в качестве самого распространенного средства от малярии.

Великая война изменила цвет во всем мире. Торговые запреты и изоляционизм неизбежно заставили все страны, которые полагались на Германию в поставке красок, искать другие источники. Интересно, как быстро и успешно был принят этот вызов. В Британии война восстановила всю промышленность.

Решение заключалось в поглощении и захвате компаний. По заказу правительства Иван Левинштейн и его сын Герберт взяли на себе управление заводом Hoechst по производству индиго в Элсмир-Порте, а фабрика BASF была поглощена Brotherton из Лидса.