Пурпурный. Как один человек изобрел цвет, изменивший мир

Решение скрывалось в бакелайзере, железном бойлере, который превращал вещество, получающееся при реакции фенола с формальдегидом при высокой температуре из жидкого покрытия или клейкой пасты в твердую, полупрозрачную и податливую массу, которая проложит путь к плексигласу, винилу и тефлону[69].

Бакелит был открыт в 1909 году. Большинство из предположений о нем оказались правдой: это был лучший изолятор, чем шеллак, он не горел и не кипел, не терял цвет и не блек. Это была не первая пластмасса (целлулоид), но первый на 100 % синтетический вариант. Через два десятилетия им уже оборачивали провода, радиолампы и детали телефона. Компания, создавшая первые бильярдные шарики из бакелита, заработала целое состояния. Бакеланд получил несколько наград за свою работу и одну из них особенно ценил – медаль Перкина.

Среди ораторов на столетнем юбилее Перкина был Герберт Левинштейн, и он рассказал Химическому обществу, что британский ученый, словно «щенок английской гончей», бегал взад и вперед, преследуя знания. Левинштейн думал, что это происходило потому, что, как и Фарадей, Перкин не посещал лучшие закрытые школы и мог разрушать шаблоны. Выступающий говорил, что современные студенты-химики не должны думать, что ученый по счастливой случайности наткнулся на мов, потому что, по его словам, «это наименее случайное открытие», учитывая его любознательность и систематические методы исследования. Левинштейн вспомнил этапы карьеры своего великого предшественника и закончил речь пожеланием, чтобы работа британца продолжила вдохновлять на борьбу с тропическими заболеваниями: «Благодаря биохимическим исследованиям органическая химия может достигнуть самого значимого прорыва, в котором нуждается измученный мир».

Спустя несколько недель химик Ф. М. Роу обратился к Манчес-терскому литературному и философскому обществу. Он сказал, что сейчас существует тенденция преуменьшать заслуги Перкина, потому что ученый, по мнению современников, был оппортунистом. В 1856 году теоретические исследования все еще ставились выше коммерческих инстинктов. Говоря о его смерти, Роу объяснил, что по каким-то причинам Перкин был против традиционной медицины, позвал диетолога и отказывался от помощи врача, когда появились первые симптомы пневмонии. Учитывая, чего помогли добиться его открытия, эту иронию трудно не заметить.

Юбилей праздновался с оптимизмом, потому что британские красильные фирмы успешно воспользовались таможенной защитой, чтобы расширить производство и ввести технологические инновации. В 1938 году ICI контролировала примерно 60 % продаж в Британии и производила новые важные краски для современных целлюлозных тканей. До войны британские фирмы укрепили связи с IG Farben, в основном в попытке разделить новый рынок и поддержать фундаментальные исследования полимеров. Немецкая оккупация Европы привела к возвращению старых союзов и осознанию, на что можно потратить деньги огромных красильных фабрик.

В 1939 году ICI производила каждую неделю примерно 200 тонн политена (полиэтилена), тогда нового изобретения. Он привел к очередной революции в кабельных коммуникациях. В 1940 году полиэтиленовые чехлы бортовых радиолокаторов позволили Военно-воздушным силам обнаруживать и перехватывать немецкие бомбардировщики. В Германии, где у военных изначально не было стольких преимуществ, производители синтетических материалов сосредоточилось на резине и масле.

Дом Перкина «Каштаны» (Science Museum/Science & Society Picture Library)

IG Farben официально не стала частью нацистской партии, но Гитлер не мог представить войну без этой фирмы[70]. Изначально он презирал интернационализм компании, и то, что на заводе работало столько химиков-евреев, стало причиной его скандальной известности (он считался неарийским производством). Но диктатор осознал, что ему необходима независимость в плане производства синтетических материалов, которую предоставлял завод. К 1937 году директора и ведущие специалисты IG Farben, которые еще не были нацистами (или пока не сбежали из страны) признали, что Гитлер им нужен для расширения в будущем. Объединение красильных заводов перешло на поставку стратегического сырья, такого как синтетическая резина и масло, но кризис и высокие затраты на разработку практически поставили компанию на колени в начале 1930-х годов. Однако материалы идеально подходили современной военной машине, и нацисты очень их ценили. Вся глубина партнерства была отмечена в Аушвице.