Пушкарева - «А се грехи злые, смертные…». Любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России

Но хотя иерархи одобряли уход женщин в монастыри, сама задача удовлетворения духовных потребностей целых сообществ незамужних женщин выливалась в серьезную проблему. Гендерные роли, навязанные Церковью и обществом, гарантировали невозможность функционирования женских сообществ без участия мужчин. Конечно, монахиням позволялось принимать на себя определенные религиозные обязанности, бывшие в миру прерогативой мужчин, — им, к примеру, разрешалось заходить в святилище храма даже за пределами собственного монастыря для украшения алтаря и зажжения алтарных свечей²⁰⁷. Однако литургическое, покаянное и прочие виды святых служений могли осуществляться только священниками-мужчинами.

Иерархи с большой осторожностью допускали религиозное взаимодействие между монахинями и мужчинами-священника-ми, чтобы предотвратить нарушения благопристойности. По этой причине молодым иеромонахам (монахам-священникам) воспрещалось совершать таинства с монахинями и, в частности, причащать их²⁰⁸. В качестве духовных отцов для монахинь предпочитались женатые — и ни в коем случае не вдовые — «белые» священники²⁰⁹. Порядок православного богослужения требовал участия в нем дьяконов, их помощников, пономарей, мирских служек, причем все они в покаянных вопросниках для монахинь фигурировали как потенциальные сексуальные партнеры²¹⁰. Зато в притчах и житиях святых описывалась свобода, с которой мужчины-священнослужители заходили в женские монастыри, с тем чтобы обслужить религиозные потребности их обитательниц. В одной живо написанной болгарской повести рассказывается о бандите, переодевшемся монахом, чтобы пробраться в женский монастырь и получить доступ к его богатствам. Однако, когда этого лжемонаха обступили монахини, прося благословения и духовного наставления, бандит был до такой степени тронут, что отказался от дурных намерений и уверовал по-настоящему²¹¹.

Роль, которую играли в обществе женские монастыри, вынуждала расширять взаимодействие между монахинями и посторонними мужчинами. Управление монастырским имуществом требовало содействия мужчин. Монахини, как и их сестры в миру, нуждались в мужчинах, чтобы те могли съездить в дальние владения и представлять монастырь в суде. Более того, женские монастыри служили убежищем для тех, кто лишился поддержки мужа, овдовев или разведясь, а также местом заключения для правонарушительниц. Вот почему многие из обитательниц монастырей оказывались там вовсе не по призванию, тем более что монахини-славянки не были монастырскими затворницами западноевропейского типа. Вдовы и невиновные женщины, получившие развод, могли сделать монастырь своим постоянным местом жительства, приобрести себе кельи и сохранять для себя независимые источники дохода²¹². При этом они пользовались относительной свободой прихода в монастырь и выхода из него.

Управление частными и монастырскими доходами делало необходимым посещение обитательниц монастыря посторонними мужчинами и встречи с ними в частной обстановке келий. В результате происходили сексуальные нарушения. Покаянные вопросы для монахинь охватывали широкий спектр возможных сексуальных контактов с огромным кругом родственников: с братьями, родными и двоюродными, племянниками, побратимами, свойственниками, отчимами, крестными отцами, крестными отцами детей и даже бывшими мужьями²¹³. Настоятельница Преображенского монастыря в Устюге Ульяна обратилась в 1630 году с прошением к митрополиту Варлааму, жалуясь на происходящее: монахиня Маремьяна Озгихина и дочь ее Овдо-тья Иванова нарушали монастырский устав и принимали по ночам гостей-мужчин. Но, похоже, настоятельница скорее жаловалась на шумное поведение пьяных гостей, чем сетовала по поводу возможного нарушения сексуальной благопристойности²¹⁴. Когда же имели место настоящие подозрения в отношении нарушений сексуальной морали, результатом могло стать общественное возмущение. Ходили слухи, будто бы посещения Лже-Димитрием монастыря, где скрывалась его жена, приводили к пьянкам, пляскам и недозволенным сексуальным связям Самозванца с монахинями²¹⁵.

Отношение к сексуальным нарушениям