Пушкарева - «А се грехи злые, смертные…». Любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России

Вернемся, однако, к столь выразительной по названию деревне. Словесный ряд, описывающий это поселение и его расположение на местности, удивительно согласован. Сам пункт назван отглагольным существительным действия, означающим половой акт, причем второе название подтверждает первое как бы в более литературно приемлемой форме — «Ебехово, Опиха-лово тож». Небольшие речки вполне гармонично обозначены через женские и мужские гениталии, притом что оба названия приведены в ласкательно-уменьшительном виде — «Пиздюрка» и «Мудовка». Связь земли и воды, сливающихся в акте оплодотворения, проглядывается в данном случае вполне осязаемо. Не была ли деревня «Ебехово» древним местом купальских ритуалов не только данного владельческого комплекса Троицкой обители, но и Медушской волости в целом? Ее некоторая отъеди-ненность и уникальность топонимического словесного обозначения как будто говорят в пользу, предложенной гипотезы.

Завершая наши размышления по поводу приведенного в статье материала, подчеркнем еще раз основной вывод. Историческая топонимика дает уникальный по объему и составу материал для изучения обсценной лексики и экспрессивной фразеологии в русском языке в XV — XVI столетиях. Вытекающие из сказанного наблюдения понятны. Обсценная лексика стала привычной для уха русского человека той эпохи. Разветвленность, разнообразие ее словоформ свидетельствуют о множественности ситуаций живого общения, в которых наличествовала потребность в использовании профанного словесного ряда. Особенно выразительна фиксация тех случаев, когда социально окрашенный оскорбительный смысл обсценной терминологии очевиден. Следовательно, к XV — XVI вв. из сознания людей уже ушло языческое табу на внеположенное, за пределами ритуала употребление «сакральной» матерной лексики — она переместилась в обыденную речь, закрепившись в ее постоянно используемом и пополняемом словарном запасе. Однако в потоке живого языка обсценная лексика оказалась на периферии, в границах неофициального, по преимуществу низового («мужичьего») общения, поскольку она попала под запрет (вряд ли эффективный) церковных и светских властей.

Необходимо продолжение подобных изысканий на новгородском материале, а также на основе массовых источников

XVII в. Это даст возможность прояснить эволюцию обсценной лексики во времени и особенности ее словарного состава по регионам. Есть еще один вид текстов XV — XVII вв., фиксирующих ненормативную лексику из потока живого речевого общения — ономастика. Цензурные запреты и здесь сыграли весьма отрицательную роль. Изданный посмертно словарь по материалам архива акад. С. Б. Веселовского (Веселовский С. Б. Ономас-тикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии. М., 1974) не содержит по видимости обсценной лексики. Но это именно видимость — на стадии верстки все подобные термины были изъяты. Так что предстоит не просто восстановить убранные места данной публикации, но и реконструировать по напечатанным и архивным источникам (а они весьма разнообразны) полный объем профанного словесного ряда в ономастике.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ См., в частности, сборники статей: Анти-мир русской культуры: Язык. Фольклор. Литература. М., 1996; Секс и эротика в русской традиционной культуре. М., 1996.

² Успенский Б. А. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии //Анти-мир русской культуры. С. 16 — 17, 73 (примеч. 5) и др. (статья впервые была издана в «Studia Slavica» в 1983 и 1987 гг.; в конце 1990-х годов неоднократно переиздавалась).

³ Успенский Б. А. Указ. соч. С. 17 — 18 и др.; Пушкарева Н. Л. Сексуальная этика в частной жизни древних русов и московитов. X — XVII вв. // Секс и эротика в русской традиционной культуре. С. 53 — 54.

⁴ Последнюю сводку сведений см.: Хорошкевич А. Л Сфера интернациональных языковых контактов Руси и России XV — XVI вв. // Восточная Европа в древности и средневековье: Контакты, зоны контактов и контактные зоны. XI чтения памяти чл.-корр. АН СССР В. Т. Пашуто. Москва, 14—16 апреля 1999 г. Материалы к конференции. М., 1999. С. 98 — 101.

⁵ Богоявленский С. Брань кн. Василия Микулинского с Иваном Колычевым (документ первой половины XVI века) //ЧОИДР, 1910. Кн. 4: Смесь. С. 18 - 20.

⁶ Успенский Б. А. Указ. соч. С. 13 — 22 и сл.

⁷ Там же. С. 15 — 17; Пушкарева Н. Л. Указ. соч. С. 48 — 49 и сл.

⁸ ПКМГ-1. С. 787.

⁹ АСЭИ. Т. I. No 357.

А. С. Демин

ОТРЫВКИ ИЗ НЕИЗВЕСТНЫХ ПОСЛАНИЙ И ПИСЕМ XVI - XVII вв.

Любовные послания или отрывки из них встречаются в сборниках очень редко. Известно, например, стихотворное любовное послание около 1669 г., найденное Д. С. Лихачевым в письмовнике из сборника 111Б, собр. Титова, Nо 1121¹. Добавим, что послание написано по акростиху, в котором читается имя автора — Митрофан.