Пушкарева - «А се грехи злые, смертные…». Русская семейная и сексуальная культура. Книга 2

Сколько вы ни собирайте других данных, в них вы увидите то же, что и в приведенных таблицах: везде на первом плане выступают женщины самых необеспеченных состояний — мещанки, солдатки и солдатские дочери, крестьянки. В виде исключений к ним присоединяются женщины обеспеченных состояний, например купеческого, духовного, дворянского, — женщины, доведенные до нищеты, а через нее и до проституции какими-нибудь несчастными случаями. По своим семейным отношениям большинство проституток также принадлежит к лицам необеспеченным — большею частью это девицы, не имеющие защиты и поддержки мужа, вдовы и сироты. Из 957 московских проституток 749 неграмотных, что также указывает на их крайнюю бедность, при которой они не имели возможности научиться даже читать и писать. Число образованных проституток весьма незначительно, и почти все они по своей профессии принадлежат к гувернанткам, бедственное положение которых известно каждому. Одно из первых мест по своей развращенности занимают воспитанницы воспитательных домов — эти пролетариатки, выпускаемые из заведений без достаточной профессиональной подготовки, без всякого материального обеспечения и по своему сиротству не имеющие никакого семейного пристанища. Все перечисленные нами и другие разряды женщин в огромном большинстве случаев берутся за проституцию только в том случае, когда увидят себя в положительной невозможности поддерживать свое существование чем-нибудь другим, кроме продажи своего тела. Потом уже, развратившись и свыкшись с этим промыслом, многие из них навсегда отдаются ему, делаясь неспособными к честному труду; но до этой развращенности и этой неспособности их почти всегда доводит ужасная тиранка, жестокая владычица народных масс — бедность. Эта владычица ежегодно сгоняет в столицы и в большие города сотни тысяч женщин, мучит их здесь голодом, холодом, болезнями, лишает их платья и обуви, ежечасно преследует их ужасными призраками голодной смерти, а затем передает их с рук на руки пороку, который на каждом шагу соблазняет их пожертвовать для спасения жизни своим телом и своею нравственною самостоятельностью.

Будучи рабынею нужды, проститутка в то же время находится в рабстве у сводней и других эксплуататоров порока. Содержательницы домов терпимости, вовлекая женщин в неоплатные долги, пользуются их выручкою, уделяя только часть ее на их содержание, и все полицейские меры бессильны уничтожить эту эксплуатацию, как бессильны они против всякой кабалы, основанной на экономической необходимости. Содержательница публичного дома — эта державная повелительница подведомственных ей женщин — управляет ими совершенно бесконтрольно, дисциплинирует, наказывает, дрессирует их для порока сообразно с требованиями развратных потребителей; она приобретает невинных девушек и продает их, она скупает женское тело на проституционных ярмарках Гамбурга и Риги оптом, а в России — рознично; она вместе с палачом и шпионом составляет самую отвратительную триаду, созданную ненормальными условиями социального быта. В России, впрочем, содержательницы до сих пор не успели еще забрать в свои руки большинства проституток, как мы видим это во многих странах Европы, и число проституток-одиночек по местам превосходит число женщин, зависимых от содержательниц. В Петербурге, например, было в 1866 г. проституток-одиночек 884, а в домах терпимости — 939; в 1867 г. в домах жило 923, а на квартирах поодиночке — 1158. В Москве в 1854 г. в домах числилось 502, одиночек — 870; в 1866 г. в домах — 1089 женщин, одиночек — 827. Само собою понятно, что положение одиночек несравненно лучше положения женщин, живущих под игом своих «мамаш», и только крайняя нужда удерживает проституток под этим игом.

Молодость — первое достоинство проститутки, и женщина, поставленная в необходимость торговать собой, в огромном большинстве случаев начинает свой промысел, едва достигши половой зрелости. В Одессе в 1868 г. было 1008 публичных женщин, из них моложе 14 лет — 89, моложе 20 лет — 460, от 20 до 30 лет — 240, от 30 до 40 лет — 180, старше 40 лет — 39.

По возрасту петербургские проститутки (1869 г.) распределялись так: 14 — 15 лет — 4 чел.; 16 — 17 лет — 147; 18 — 19 лет — 266; 20 - 30 лет - 1106; 30 - 40 лет - 232; 40 - 50 лет - 52; 50 -60 лет — 8; старше 60—1.

Из 957 московских проституток начали промышлять развратом: 1 чел. — с 11 лет = 0,10%; 6 — с 12 лет = 0,52%; 26 — с 13 лет = 2,71%; 93 - с 14 лет = 9,71%; 150 - с 15 лет = 15,75; 180 - с 16 лет = 18,80%; 182 - с 17 лет = 18,83%; 81 - с 18 лет = 8,46%; 82 - с 19 лет = 8,56%; 72 — с 20 лет = 7,57%; 23 — с 21 года = 2,40%; 34 — с 22 лет = 3,55%; 7 — с 23 лет = 0,73%; 10 — с 24 лет = 1,04%; 3 — с 25 лет = 0,31%; 8 — с 26 лет = 0,83%.