Пушки острова Наварон

Левой рукой Смит придержал трос, правой обхватил его, прижав к груди. Как ни крепко он старался держаться, все-таки соскользнул немного вниз, и трос, дернувшись, ударил его по шее, едва не лишив головы. Но ноги уже нащупали крышу вагончика, и, отпустив трос, он рухнул на четвереньки и вслепую нащупал стойку скобы подвески. Несколько долгих секунд Смит не двигался, одолеваемый тошнотой, подступившей к горлу. Потом, когда ему немного полегчало, лег лицом вниз. По мере удаления от опоры вагончик раскачивался все сильнее. Расскажи Смиту кто-нибудь о том, как вконец обессиленный человек за счет одного инстинкта самосохранения нашел в себе силы продержаться в таких условиях, – он бы не поверил.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем силы потихоньку стали возвращаться к нему. Уже привычным движением он сел, привалившись к скобе, и стал смотреть вниз.

Вагончик, который он только что покинул, приближался к последней на своем пути опоре. Томас и Кристиансен сидели на полу. Кристиансен сооружал себе повязку на раненую руку. Обе дверцы были раскрыты настежь – как в тот момент, когда они втроем предприняли атаку на Смита. То, что никто из них даже не попытался прикрыть двери, свидетельствовало об уважении, если не сказать – страхе, который они теперь испытывали по отношению к Смиту.

Яркая магниевая вспышка блеснула сверху, и сразу же раздались два взрыва, слившиеся в один. Задние стойки скобы подвески вагончика разлетелись в куски, и он, запрокинувшись, повис на двух передних.

Кристиансена отбросило к открытой задней дверце. Он судорожно попытался удержаться за стену, но раненая рука подвела его, и он беззвучно вывалился из двери, пропав во тьме.

Томас, руки у которого были в порядке, а реакция быстрее, оказался удачливее, но ненадолго. Он увидел, как разламывается крыша вагончика под давлением стоек, на которые ложилась тяжесть, явно для них непосильная. Томас подобрался к дверце и обеими руками ухватился за трос. Ему удалось выкинуть наружу ноги как раз в тот момент, когда передние стойки со скрежетом выломались из крыши. Вагончик, переворачиваясь в воздухе, рухнул вниз.

Томас удержался на тросе, который, освободившись от груза вагончика, ходил ходуном. Но, обернувшись, он увидел несущуюся на него поперечную балку нижней опоры. Силы покинули его, изо рта вырвался крик ужаса. Суставы рук, до боли сжавшие ледяной трос, побелели, как полированная слоновая кость. А потом раздался долгий крик, затихший в ночной тьме.

Приближаясь к верхней станции, Смит подался вперед, пытаясь разглядеть, что делается в замке. Ему было не видно восточного крыла Шлосс Адлера, но, судя по клубам густого дыма, заполнившего долину, пожар не утихал. Луна опять скрылась за облаками, и на этот раз это было, с одной стороны, им на руку, а с другой – могло помешать. В темноте незаметнее были клубы дыма, зато ярче казался огонь. Теперь дорога была каждая минута, пока в долине – в деревне или в казармах – не увидят пожар. Впрочем, внимание мог привлечь не только огонь, но и раздававшиеся в замке взрывы, которых оказалось что-то многовато; вряд ли все они были на совести Шаффера.

Крыша вагончика достигла уровня верхней станции, и Смит со вздохом облегчения увидел у входа фигуру. Это был Шаффер. Весьма потрепанный Шаффер, это верно, Шаффер, едва держащийся на ногах, Шаффер с кровавой маской вместо лица, Шаффер, которому при всем старании никак не удавалось сосредоточить свой взгляд. И все же это был Шаффер, несомненно он. Смит почувствовал внезапный прилив энергии. Он только сейчас до конца понял, как дорог ему этот американец.

На крыше станции, прижавшись к стене замка, стояли Мэри и Карнаби – Джонс. Он поднял руку, приветствуя их, но они не ответили. «Я будто призрак из царства мертвых», – подумалось Смиту.

Шаффер, несмотря на проблемы со зрением и головокружение, вполне справился с управлением фуникулером. Может, это удалось ему по чистой случайности, но он остановил вагончик точно под навесом крыши. Сперва Мэри, потом Джонс – с закрытыми глазами – соскользнули по нейлоновой веревке вниз. Никто не проронил ни слова, даже когда Шаффер помогал им спуститься на пол станции.

– Быстрей! Быстрей! – закричал Смит, гостеприимно распахивая дверцу вагончика. – Сюда давайте, все!

Он поднял валявшийся на полу «люгер» Шаффера и обернулся на лай собак и грохот молотов, с помощью которых пытались открыть железные двери станции.

Мэри и Шаффер были уже в вагончике. Джонс замер со «шмайссером» в руке, прислушиваясь к грозному грохоту. Лицо его было безучастным.

– Я ужасно боюсь высоты. Но дело не в этом.

– Живо в вагончик! – прошипел Смит.

– Нет, – отрицательно покачал головой Джонс. – Слышите? Сейчас они будут здесь. Я старше всех вас на двадцать лет, я остаюсь.

– Бога ради! – взмолился Смит. – Впрочем, спасибо, Джонс.

Он понимающе кивнул и тут же здоровой рукой послал артиста в нокаут и втащил его внутрь. Потом быстро освободил тормоз, включил передачу и догнал двинувшийся вперед вагончик.