Пушкин, потомок Рюрика

В июне 1880-го в Москве он участвовал со своей матерью Наталией Александровной, приехавшей из Германии, в пушкинских торжествах, посвященных открытию опекушинского памятника. Тогда же произошла и памятная встреча дочери Пушкина с Федором Михайловичем Достоевским. В своем письме к жене в Старую Руссу писатель сообщал: «Видел… и даже говорил… с дочерью Пушкина (Нассауской)».

Но и долгая жизнь вдали от России «не сделали из дочери А. С. Пушкина иностранку», как писал ее приятель доктор Бертенсон, — она по-прежнему «осталась все такою же хорошею, милою, доброю, простою русской женщиною».

Сохранилось и послание Наталии Александровны доктору (в знак дружбы она подарила ему одно из писем своего отца, ныне оно — в собрании Пушкинского Дома):

«Свой портрет я вам посылаю… Примите поэтому благосклонно изображение остатков прежнего величия… Дети играют в лаун-теннис, а мы, старики, сидим да смотрим. На зиму собираемся опять в Cannes (Канны)».

…Последние дни своей жизни, в марте 1913 года, графиня Меренберг провела в доме дочери Софии на юге Франции, в Каннах. Перед кончиной, узнав, что Нассауские уже приняли решение не хоронить ее в фамильном склепе в Висбадене из-за ее неравнородного, по их мнению, брака, Наталия Александровна повелела развеять свой прах над могилой мужа.

И взяла обещание с великого князя Михаила Романова, своего зятя, что он непременно исполнит ее волю…

Петербург — Висбаден; дача на Каменном острове — усыпальница на старом немецком кладбище Альтенфридхоф.

Так просто прочерчен жизненный путь Наталии Пушкиной: от его начала до завершения. Но в эту точную графику вторглись таинственные знаки судьбы. В русском некрополе на вершине холма Нероберг, откуда как на ладони весь Висбаден, есть неприметное надгробие с выбитой на нем редкой петербургской фамилией: Доливо-Добровольский, и покоится под ним сын владельца дачи на Каменном острове. Он родился в Петербурге в декабре 1824-го и умер в Висбадене в 1900-м, на пороге двадцатого века.

Так неожиданно имя владельца дачи, где создавались пушкинские шедевры и где появилась на свет дочь поэта, запечатлелось в истории немецкого Висбадена.

…Каменный остров давным-давно перестал быть петербургской Ривьерой, не осталось и следа от дачи, что смотрелась некогда в воды Большой Невки и всего лишь несколько месяцев числилась за Пушкиными.

«В высоком лондонском кругу»

Но Лондон ждал тебя…

А. С. Пушкин

«Мой адрес: дом… на Арбате»

Двери в старинную гостиную распахнулись, и на пороге появились герцогиня Александра Аберкорнская, Марита Кроли и Фиона Бернет оф Лиз…

Именно так и состоялось мое знакомство с сестрами Филипс, прапраправнучками Александра Сергеевича Пушкина, в тот, уже исторический, день 25 мая 1988 года. Тогда сестры Филипс впервые встретились со своими российскими родственниками, потомками поэта. И встреча эта, по удивительному стечению обстоятельств, состоялась в первом семейном доме поэта, на Старом Арбате, порог которого в далеком феврале 1831-го переступила чета Пушкиных, Александр Сергеевич и Наталия Николаевна, обвенчанные в храме Большого Вознесения…

Спустя полтора столетия старинный арбатский особняк вновь ожил — в его стенах зазвучали голоса потомков великого Пушкина. Жизнь порой невероятнее самых замысловатых литературных сюжетов. Мог ли думать поэт, что в доме, где прошли три первых — счастливейших — месяца его семейной жизни, на исходе XX столетия соберутся его далекие потомки и что имя его с одинаковой любовью будет звучать на русском и английском языках?

Такая фантастическая встреча ранее вряд ли могла состояться. Долгое время имена наследников поэта, живущих в Англии и породнившихся с высшими кругами английской аристократии, с королевской фамилией, были сокрыты завесой таинственности. Сведения о них приходилось собирать буквально по крупицам из редких газетных сообщений. Потому и восстановить обширную английскую ветвь в пушкинском родословии представлялось делом нелегким.

Далекие прапраправнучки Александра Сергеевича, обозначенные в родословии лишь двумя-тремя строками с указанием имен и титулов, наконец-то предстали во плоти, обрели голоса. Стройные, в спортивных хлопковых платьях, они были так естественны и непринужденны, так доброжелательны ко всем, что всякая натянутость, как то часто бывает при первом знакомстве, мгновенно исчезла…

Первая встреча. Очень хорошо запомнился этот день. Особенно волновались тогда московские потомки поэта: океанолог Андрей Сванидзе, историк Георгий Галин, журналист Сергей Клименко, биолог Ольга Кологривова. Беспокойство их можно было понять: впервые довелось им встречаться с титулованными особами — герцогинями и графинями, и к тому же — родственницами.

Внешне невозмутим и сосредоточен оставался, пожалуй, один лишь Григорий Григорьевич Пушкин, правнук поэта. Ему, старейшине рода Пушкиных, волноваться как-то не пристало.