Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума

Как весело начиналась его жизнь! Сколько блаженных минут праздности и вдохновенья отпущено было свыше счастливцу Никите Всеволожскому! И как печально завершились его дни в немецком Бонне. От бесчестья (за долги Никите Всеволодовичу грозила долговая яма) его спас… сердечный приступ, завершившийся освободительницей-смертью. Но вместо главы семейства, в одночасье разрешившего для себя финансовые проблемы, в долговую яму отправили его вдову. Из житейской пропасти несчастную высвободил ее сын, тот самый «крошка Всеволодчик», которого Пушкин просил обнять в письме к другу, вместе с матерью бежавший в Россию. А вечным заложником на висбаденском кладбище остался его отец.

Уже в приюте отдаленном
Я вижу мысленно тебя…

Черная бузина и мох в многолетнем противостоянии с гранитом одержали верх: надпись на надгробной плите почти исчезла. А вместе с ней и память о церемониймейстере, камергере, действительном статском советнике, знатоке французских водевилей, театрале, основателе «Зеленой лампы» Никите Всеволожском. «Лампа» его памяти вот-вот готова была погаснуть, если бы не одна странная женщина по имени Светлана, увлекшаяся историей Висбадена. Точнее, историей русского некрополя, старейшего в Европе. На ощупь, пальцами, как по системе Брайля, она сумела прочесть съеденные годами буквы: «Всеволожский».

Есть надпись: едкими годами
Еще не сгладилась она.

Если бы только мог Никита Всеволодович, с каким чувством он поцеловал бы ей ручки!

Светлана Арро – хранительница русского некрополя, и словно в благодарность незримые собеседники раскрывают ей свои тайны.

Вот одна из самых удивительных историй. Есть на висбаденском погосте великолепная усыпальница, мимо которой невозможно пройти равнодушно. Под золотым мозаичным надгробием лежит русская аристократка, известная как «Графиня Любовь».

Графиня Шувалова

Урожденная княжна Варенька Шаховская. Она же – графиня Шувалова, графиня Полье и княгиня ди Бутера. Три судьбы, три ипостаси одной русской женщины. Так уж распорядилась судьба, что свыше ей был дарован божественный дар любви.

Да, она умела любить страстно, самозабвенно, жертвенно. Любовь и стала той спасительной силой, что смогла уберечь от забвения ее, одну из русских аристократок девятнадцатого столетия, ничем более не прославившую своего имени и не свершившую ровным счетом ничего для блага Отечества.

Трижды Варвара Петровна представала перед алтарем в подвенечном платье и трижды сменяла его на черный вдовий наряд.

Первым супругом юной княжны стал граф Павел Шувалов, отличившийся недюжинной храбростью на ратных полях войны 1812 года и в знаменитой «Битве народов» под Лейпцигом. Боевой генерал-адъютант скончался скоропостижно в декабре 1823-го, как считали, от следствий полученных ранений, оставив вдову с малолетними сыновьями. И Варвара Шувалова приняла на себя управление богатейшими имениями и несметными капиталами, проявив неожиданную для молодой светской дамы хозяйственную сметку.

Недолго она жила в Швейцарии. К этому времени относится воспоминание одного из ее соотечественников: «Милая эта женщина, чрезвычайно робкая и застенчивая, вменяла себе в общественную обязанность быть для всех гостеприимной…» Вдовство графини длилось ровно три года, и уже на исходе 1826-го она венчалась с новым избранником – швейцарцем Адольфом Полье.

Графиня Полье

На русский манер его величали Адольфом Антоновичем, был он французом, родом из швейцарской Лозанны, и перебрался в Россию после войны с Наполеоном. Графский титул даровал ему французский король Карл X, а в России граф Полье был пожалован в камергеры, а затем – в церемониймейстеры. Любимейшим занятием Адольфа Антоновича стало благоустройство парка в Парголово, роскошной усадьбе жены близ Петербурга.

Счастливое супружество длилось недолго: в марте 1830-го граф Полье неожиданно умер. Горю вдовы поистине не было предела. Лишь только спускались легкие петербургские сумерки, Варвара Петровна спешила в прекрасный парк, облагороженный неустанными трудами ее супруга, к гроту-усыпальнице, где отныне покоился ее незабвенный Адольф, и ночь напролет молилась там, призывая покойного мужа.