Пушкин – Тайная любовь

Прочитав скорописные строки стоящей дыбом «шерсти» на спине «сконфуженного волка» в сюите на выше рассмотренном нами листе 50 об. ПД 835, в этой же самой рабочей тетради, мы уже имели возможность удостовериться в том, что Пушкин впоследствии дознался-таки, что никакого интима между Уманским и Бакуниной случиться не успело. Три первые строчки «шерсти», начиная от «лапы» «зверя», заключали в себе отрадную для Пушкина, а потому в достаточно компактном рисунке даже расширенную формулировку этого обстоятельства: «…а князь Николай Уманскiй не поддался изкушенiю, не попался на ея приманки». Самый край спины «зверя» сообщает, как вы сами попутно прочитали, наверное, на пушкинском рисунке еще в предыдущей главе, о том же самом после фразы об измене Волкова Бакуниной, но более кратко: «Князь Уманскiй ея еще не е…ъ».

В заключение этой печальной главки из жизни пушкинской любимой Екатерины Бакуниной стоит упомнить разве что о том, что обширный деревянный торжокский дом ее дядюшки Александра Михайловича, где наша девушка пыталась решить свои проблемы разом путем ухода из этого «подлого» для нее мира, цел до сих пор. Он стоит на центральной улице Дзержинского (до революции – Ямской) этого старинного городка на высоком берегу неширокой плавной речки Тверцы. Во время своих многочисленных проездов через Торжок Пушкин останавливался всегда, как известно, неподалеку – в находящейся на соседней улице ныне отреставрированной гостинице Пожарских.

Столько раз рвался Александр Сергеевич мыслями в этот бакунинский дом, а сумел войти в него только в …наше время. Хотя и «хозяином»: в 1972 году здесь открылся музей дорожного быта его эпохи. В этом оригинальном музейчике достойно представлены конская упряжь и дорожные экипажи с верстовыми столбами, воспроизведен быт почтовых станций на тракте Москва – Петербург… И совсем чуть-чуть – практически лишь в нескольких портретах – раскрывается жизнь не первых и не последних, но, безусловно, заслуживающих нашего особого интереса владельцев этого дома Бакуниных пушкинского периода. Хоть местные музейщики и уверены в том, что знаменитая фрейлина двора Екатерина Павловна Бакунина в этом доме никогда не бывала.

Музей А.С. Пушкина в Торжке. Фото автора

Не предскажу успеха усилиям, но стоит, наверное, попытаться найти следы несчастья с Екатериной в этом доме в уголовной хронике Торжка. Ведь если родные Бакуниной вынуждены были обращаться за помощью к медицине, то врач просто обязан был информировать о ставшем ему известным происшествии уголовного порядка правоохранительные органы. Тем более что для этого городка Екатерина Павловна – персона весьма заметная. Из ряда вон выходящий случай с нею не мог не найти места также в пылящихся ныне по архивам по-французски написанных дневниках столичных подруг-фрейлин фаворитки обеих императриц, а также в «темной» и по этой причине не заслужившей пока интереса исследователей переписке бакунинских соседей и родственников.

А что до пушкинского музейчика на центральной улице Торжка, то по-настоящему историчен он именно тем, зачем наш поэт во время своих многочисленных проездов через этот город днем и вечерами нарочито прохаживался под его окошками. Во всяком случае, по его нижнему рисунку в сюите на листе 12 в ПД 835 можно судить о том, что он хорошо запомнил и в точности воспроизвел форму нарядных – с рюшками и бантиками – плафонов на люстре в комнате, которую во времена своих приездов занимала его пассия Екатерина Бакунина.

Как уже упоминалось, подобные бытовые подробности вовсе не характерны для его графики. Если они есть, то это, конечно же, пиктограммы. В доме Бакуниных поэта интересовала, безусловно, именно эта комната. И он вечерами заглядывался на ее светящиеся окошки, несмотря на то, что для этого ему надо было подходить к бакунинскому дому не со смотрящего на Ямскую улицу фасада, а со стороны речки.

Располагающиеся в этой части дома антресоли, где обитала прислуга, делают выходящие окнами во двор хозяйские комнаты потолками гораздо ниже тех, что смотрят окнами на Ямскую. В этих «низких» покоях во время наездов в Торжок из родового имения Прямухина до 1834 года, с которого Бакунины начали проводить зимние светские сезоны в Твери, жили хозяйские дети и гости. Эти комнаты натопить было легче, чем весь остальной довольно холодный, как говорят, с самого своего нову дом. И только в одной из этих комнат могла каким-то образом дотянуться шнурком от собственного корсета с петлей на конце до люстры кажущаяся довольно высокой ростом только рядом с Пушкиным хрупкая, изящная женщина – столичная гостья Бакуниных Екатерина Павловна…

Музей А.С. Пушкина в Торжке. Вид с реки. Фото автора