Пусть ярость благородная

Александр Михайлович с минуту молча смотрит куда то в стену, потом, поочередно – на Михаила и Ольгу. Михаил только беспомощно и нерешительно пожимает плечами, зато Ольга утвердительно кивает головой. Эта, как тигрица, будет драться до конца. И счастье ее противников, что у нее пока нет детей, угроза им должна превратить ее в настоящую фурию. А вот к их общей с Николаем и Михаилом родительнице стоит присмотреться внимательнее, Вдовствующая Императрица не обделена ни умом, ни политическим вниманием, ни силой характера, а ведет себя пассивно исключительно из-за отсутствия информации…

Но вот Александр Михайлович нарушает гробовую тишину:

– Михаил Васильевич, мы готовы внимать второй части вашей лекции, но потом будьте любезны объяснить, как действия тех, кто разрушил Российскую империю, можно применить для ее спасения?

– Уважаемый Александр Михайлович, я скажу вам это до показа материала, дабы вы воспринимали все в правильном ключе. Вспомните, что было во Франции после их Великой Революции. Кто пришел к власти после недолгого торжества якобинцев и амебообразной Директории? – В глазах у Александра Михайловича и Ольги зажглись огоньки понимания. – Власть взял Наполеон Бонапарт, незнатный выходец из периферийной Корсики, но монархист еще больший, чем Бурбоны. Так и у нас то же самое – в Кремле оказался выходец из солнечной Грузии Иосиф Виссарионович Джугашвили, партийная фамилия – Сталин. Хоть царем себя не провозглашал, но во внутренней и внешней политике вел себя достаточно самодержавно, за что и в мои времена был крайне ненавидим всяческими либералами. – Я вывел на экран фотографию. – Знакомьтесь, сорок пятый год, Верховный Главнокомандующий, Генералиссимус, Генеральный Секретарь ЦК ВКП(б), аналог госсовета и прочая, прочая, прочая… Короче, Хозяин земли русской – не по названию, а по сути. За почти тридцать лет его правления Россия из разоренной гражданской войной аграрной страны превратилась в мировую индустриальную сверхдержаву, лидирующую в многих направлениях научно-технического прогресса… А теперь обо всем этом подробнее…

На экране ноутбука развернулись кадры восстановления разрушенной страны. План ГОЭЛРО. Потом – ликвидация безграмотности, рабфаки, новые университеты… Страна, во время Гражданской войны потерявшая большую часть людей с высшим образованием, к концу двадцатых годов имела большое количество молодых специалистов самых разнообразных специальностей.

Потом, когда пошли кадры коллективизации, я приостановил просмотр.

– Обратите внимание, дореволюционная крестьянская реформа господина Столыпина сделала своей целью производство товарного хлеба небольшим количеством крупных кулацких хозяйств. А все остальные должны были или сдохнуть, или пополнить число неквалифицированных рабочих – ну уж очень очаровывают наших либералов германские бауэры и американские фермеры. Запомните, господа Романовы – из нищих выходят очень плохие солдаты, склонные к бунту по первому же поводу. И все правильно – они же не чувствуют никакой связи между собой и государством, обрекшим их на положение полурабов.

– Постойте, – прервал меня Александр Михайлович, – так вы считаете, что нашу отсталую крестьянскую общину надо сохранить?

– Не просто сохранить, ее надо трансформировать в производственную сельскохозяйственную артель, на которую и накладывать все подати. Одна только безусловная ликвидация чересполосицы – уже благо, сейчас до одной пятой всех пахотных земель лежит под межами. И чем меньше наделы, тем больше земли пропадает зря. Наш крестьянин должен быть готов кормить армию индустриальных рабочих, которая понадобится стране на следующем этапе. А еще он должен быть готов отдать в эту армию часть своих сыновей и дочерей, для чего они, во-первых, должны не умереть от голода и разнообразнейших болезней, а во-вторых, должны быть грамотными. Сейчас в одной крестьянской семье, грубо говоря, рождается восемь детей, и только трое из них становятся взрослыми. От этой причины в Российской империи погибает больше всего народу – не по-хозяйски, господа Романовы, ведь это ваши завтрашние солдаты, рабочие, землепашцы…

Опять Александр Михайлович переглянулся с Ольгой. Кажется, до них стало доходить, что за двадцать лет от детской смертности Россия теряет в полтора раза больше населения, чем имеет сейчас.

Выдержав паузу, я продолжил:

– А сейчас мы перейдем к главному, для чего все предыдущие этапы были лишь подготовкой, к Индустриализации.

На экране ноутбука пошли кадры Днепрогэса, Магнитки, Сталинградского тракторного, бесчисленного количества прочих индустриальных строек. И графики роста по годам выплавки чугуна, стали, меди, алюминия, производства паровозов, тракторов, автомобилей, самолетов, танков. Бегло пробежали фотографии эволюционных линеек самолетов: истребителей, штурмовиков, бомбардировщиков, танков.