Пусть растет роза красная

Оставшийся вечер Генри провёл с Ольгой за мониторами. И хоть на экранах проплывали значки и схемы, они легко читали происходящее с системой. Это было приятное единение, когда не нужно использовать лишние слова, когда любые замечания принимались без дополнительных пояснений. Казалось, Ольга всерьёз хочет стать частью команды, и оттого Генри было не по себе. Он помнил, что служба безопасности точит на неё зуб, и знал, что, если надо будет ей пожертвовать ради работы, он сделает это не задумываясь. Впрочем, может быть, в этом случае он испытает сожаление. Но, может, и наоборот. Слишком сильно его привлекала внешность Ольги, её грация, её странный, немного грубоватый славянский акцент, её запах. Когда на кону путь длинною в сорок лет, начинаешь воспринимать такие приятные неожиданности лишь как препятствия.

Придя домой, он всё не мог успокоиться. Генри словно в горячке метался по квартире, не зная, куда себя деть и чем занять. Он принял душ, приготовил одежду на неделю вперёд, попытался (безуспешно) перепроверить все показатели системы за год. Он думал о ней. О её коже, улыбке, глазах, груди, взглядах. Наконец от бессилия рухнул на кровать, закрыв лицо ладонями. Что-то громко упало в стороне. Генри повернул голову и застонал. От вибрации кровати немного сдвинулась тумбочка, и из ящика на пол свалилась детская книжка. Он не стал её поднимать. Он боялся осквернить свою святыню пальцами, которые желали дотронуться до Ольги. Генри снова отправился в душ и долго-долго тёр мочалкой ладони. Когда, наконец, он успокоился и вернулся к кровати, то поднял с пола книжку и положил на тумбочку.

Теперь он сможет уснуть. Как всегда. Холодная голова и холодное сердце. Сон без сновидений. Не в этот раз.

В этот раз Генри увидел сон, где он оказался в цветочном саду. Ему было хорошо и спокойно, но тут вдруг ворвался вой воздушной тревоги, и сад превратился в пустыню. Генри попытался бежать, но ноги его утонули в песке. И чем сильнее он ими дёргал, тем глубже проваливался. Наконец он догадался не шевелиться и замер, погружённый по пояс. Он чувствовал, что это ловушка, из которой самому ему не выбраться. И тут он увидел её – огромную птицу, похожую на ястреба, с перьями, торчащими из головы, словно рога. Он протянул к ней руки, думая, что сможет ухватиться за неё и выбраться из песка, но птица с криком отпрыгнула, потому что вместо руки у него оказались щупальца, а сам он превратился нелепое чудовище, помесь осьминога и шакала. Собачья пасть издавала булькающие звуки, а щупальца лупили по песку. Вдруг Генри почувствовал, что, став монстром, он может освободиться из песчаного плена. Он стал медленно выбираться на поверхность…

Его разбудил звонок. Как и в прошлый раз, когда его начальника хватил сердечный приступ, его подняли с кровати служащие конторы.

– Что? – хриплым, ещё не проснувшимся голосом спросил Генри в трубку.

Истеричные вопли на том конце спутанно донесли информацию.

– Буду через семь минут, – спокойно сказал Генри и дал связи отбой.

Иногда даже от самых жутких кошмаров лучше не просыпаться.

Глава 7

Пожар был серьёзным. Полыхали сразу два многоэтажных дома и ангар, в котором размещалась одна из станций, перекачивающих воздух. Генри смотрел на пламя, стоя в непосредственной близости от пожарных расчётов, которые направляли в самое пекло дроны, заправленные мешками с гасящим порошком. Дроны десятками улетали и возвращались, а пламя как будто не становилось меньше. Тут же дежурили машины с капсулами экстренной помощи и реанимобили. Кто-то успел уже к ним обратиться и теперь лежал в прозрачном боксе, подвергаясь исследованию ИскИна. Это тоже было зрелище, и за этим тоже наблюдали, без особого интереса, как если бы наблюдали за рыбкой в аквариуме.

Генри держал в руках планшет и мониторил в реальном времени показатели воздушной смеси. Нельзя было допустить излишнего выброса кислорода, иначе пожар разгорелся бы ещё сильнее, но и лишать жителей этого района, который был насыщен угарным газом, необходимых воздушных компонентов являлось бы преступлением. К сожалению, систему не успели запустить «на полную», и лишь часть ресурсов комитета он смог задействовать. Безусловно, на других участках, работающих без дистанционного управления, вовсю трудились инженеры, разбуженные по экстренной связи. Генри и сам мог сидеть в уютном офисе и раздавать команды по сети, но он чувствовал, что его нахождение на месте аварии необходимо. Кроме того, без ложной скромности, он являлся лучшим специалистом, и в чрезвычайной ситуации действовал хладнокровно.