Пусть растет роза красная

– Ясно, – рассмеялся Стив, – седина в бороду, бес в ребро. Не имею ничего против. Мне нужно будет согласовать кое-что по своей линии, и через недельку сделаем. Только, знаешь, нет на месте твоей родины уже ничего. Пыль и пепел. Европа первая попала под удар войны. Ты лучше себе виртуальный тур сделай. Там и красочней, и реалистичней всё будет. Можешь даже соединить с каким-нибудь развлечением.

– Спасибо, – сдержанно ответил Генри. – Я уже пробовал нечто подобное. Мне не понравилось.

– Твоё дело, – пожал плечами Стив. – Если у тебя всё, то мы решили. Сейчас, извини, работа.

– Спасибо, – поблагодарил Генри и, попрощавшись, вышел.

Он очень старался не смотреть на те места, где оставил пчёлок, чтобы не раскрывать их место нахождения, а потом, когда вышел на улицу, – не бежать домой. Но и дома ему предстояла пытка ожидания, ведь задействовать пчёлок можно было только ночью.

Он знал, что рабочий день в госучреждениях длится до семи часов, и хоть для отдельных видов служб график – вещь весьма условная, большая часть сотрудников, обслуживающих помещения и занимающихся повседневной работой, уйдёт домой именно в это время. Подождав до половины восьмого, Генри сел за планшет и запустил карту помещения, на которой отметил места, где оставил устройства-шпионы.

Ближайший к камерам был дрон, находящийся в приёмной. Именно его и запустил Генри. Пчёлка бесшумно включилась, на экране появилось изображение помещения. Генри осторожно направил пчёлку к вентиляционным решёткам. Там, практически в полной темноте, ориентируясь по инфракрасным датчикам, он провёл пчёлку до коридора изолятора. Затем остановился. Надо было подумать, как действовать дальше. Пока дрон находился на уровне потолка, датчики слежения его не видели, но и попасть в камеры можно было, только опустив пчёлку до уровня земли, туда, где сквозь решётчатый пол проходил канализационных сток. Именно через этот сток Генри планировал провести пчёлку по всем камерам. Мероприятие являлось довольно опасным, учитывая влажность места прорыва, которая могла непредсказуемым образом сказаться на устройстве скрытого слежения. И тут произошло событие, о котором Генри даже не подумал, иначе бы учёл в своих планах. Дверь коридора открылась и вошёл надзиратель, за которым следовал громоздкий андроид с набором подносов. Недолго думая, Генри плавно опустил пчёлку на андроида и стал следить на экране за происходящим.

Получилось всё почти идеально: андроид отпирал дверь камеры, отдавал заключённому поднос, забирал поднос использованный, а Генри получал возможность увидеть каждого арестанта в этой маленькой тюрьме. Наконец, за дверью камеры он увидел Ольгу. Не увлекаясь рассматриванием девушки, он поймал момент и запустил пчёлку в её камеру, так, чтобы этого не заметил надзиратель. А вот когда дверь захлопнулась и Ольга осталась одна, он позволил себе на неё посмотреть как следует.

Девушка не выглядела подавленно, не похудела от нервов, не осунулась и вообще выглядела так, словно не провела в камере последние две недели. Видимо, закалка диссидентов давала о себе знать, в такой нервной работе нельзя расслабляться ни на секунду, ведь даже арест – это ещё не конец работы. Генри мало знал о работе шпионов, но ему казалось, что он её оценивает правильно. Он отметил на карте помещения, камеру, где держали Ольгу, и собирался уже выключить дрон, предварительно отправив его в слив раковины, но вдруг им овладело какое-то мальчишество. Он захотел, чтобы Ольга увидела пчёлку и догадалась, что это он, Генри, прилетел к ней на помощь, что он не бросил её и собирается вытащить.

Пчёлка спикировала на плечо Ольги, но через плотную ткань кофты та ничего не почувствовала. Тогда пчёлка стала медленно подбираться к шее. И тут девушка заметила её, инстинктивно смахнув. Генри на время потерял управление, пока дрон не замер на полу камеры. Моторы-крылья были безнадёжно испорчены, но сенсоры и камера работали, хоть и транслировали противоположную стену. Но тут вид на экране изменился, видимо, когда Ольга взяла пчёлку в руки и повернула головой к себе.

– Генри? – услышал он голос Ольги.

Как же он хотел ответить, но у пчёлок не имелось встроенных динамиков, они всегда работали только на приём. Но он всё-таки попробовал дать хоть какой-то сигнал, запустив её сломанные нанодвигатели. И получилось – пчёлка слабо дёрнулась на ладони Ольги.

– Генри! Я сразу догадалась, что это ты. Жаль, я не могу тебя слышать.

– Мне тоже, – грустно ответил Генри, зная, что это слова в пустоту.

– И всё равно, я рада получить от тебя весточку. Похоже, что завтра после обеда меня отправят в расход. Стив получил от меня всё, что хотел, так что я ему больше не нужна. Ох, если бы это были просто пытки, с ними нас учили справляться, но нанороботы, проходящие через гематоэнцефалический барьер, могут взять информацию прямо из мозга, и тут я уже ничего не смогла сделать.

Пчёлка снова дернулась в руке у Ольги.