Пустая шкатулка и нулевая Мария. Книга 1

— Типа не знаешь, норм или не норм так поступать?

Я покачал головой, но Харуаки, наверное, не увидел.

— Я многого не знаю. Но я точно уверен в одном, ошибки быть не может, — приготовился высказаться я. — Харуаки Усуй никогда бы не загнал нас в ловушку.

Наконец я увидел его: он смотрел на меня во все глаза.

— Поэтому… — Теперь я был готов произнести последние слова.

— Поэтому… признавайся, кто ты такой?

«Как-то фигово звучит! Подозрительно! Да ладно, по серьезке, что ли? Блин, аж завидно! Касуми теперь такая милашка…» — вроде обычные слова.

Но кое-что в них было не так.

В «Комнате» есть такое правило: люди не замечают перемен в Моги. Никто и не заметил, как Моги подменили Аей Отонаси. Но тогда как… как?

С чего бы Харуаки замечать, что Моги «теперь милашка»?

Была и другая странность. Харуаки «удалили» — я его забыл. Но потом все равно вспомнил.

Это лишь предположение, но, может, я не забыл Харуаки насовсем потому, что в нем, кроме него самого, был кто-то еще?

Ну, едва ли хоть что-то из этого доказывает мою теорию.

Но это уже и не важно.

«Загадаешь желание?»

«Это шкатулка, которая исполнит любое желание».

Слова принадлежат тому, кто способен становиться любым. Кто похож на всех — и ни на кого в частности.

— Что тебе нужно?!

И я назвал его имя.

Назвал имя того, кого никак не мог вспомнить. Того, кто дарил шкатулки.

Его зовут…

— О.

И только я его произнес…

— Ха-ха.

…как лицо Харуаки исчезло.

Нет, внешне ничего не поменялось. Но в этой улыбке не было Харуаки — передо мной стояла лишь подделка, похожая на него.

Наконец я увидел того, кто все это время следил за нами.

Увидел О.

— Ну надо же! А ведь этого имени, кроме владельца шкатулки, вспомнить никто не мог. Удивительно…

— Ты был неосторожен.

— Неосторожен? — О, похоже, искренне удивился и улыбнулся. — Да мне и не нужно быть осторожным. Я ни разу и не пытался осторожничать. А вот ты — странный, раз узнал меня по таким вот мелочам.

— Да?

— Ну вот ты видишь, что кто-то ведет себя не так, как обычно, — значит это другой человек. Кто-то вселился в него. Так ты думаешь?

Да нет. Если чье-то поведение не совсем такое, как всегда, ненормально же думать, что это кто-то другой.

— И все-таки ты меня нашел. Значит, ты знал, что причиной всему могу быть я. Хотя даже о моем существовании ты не должен был помнить.

— Но если я не должен был помнить, то как же…

— Кто знает? Настоящее чудо. Может, Ая Отонаси повлияла на тебя? Но даже если ты от нее перенял что-то новое, все равно не должен был меня найти, — радостно произнес О.

Только это меня совсем не волновало.

— А, хочешь узнать, что мне надо?.. Ну хорошо, скрывать не стану. Просто… я наблюдал за тобой.

И после этих слов я почувствовал…

…ох… опять…

…я почувствовал то же, что и во время нашей первой встречи, какую-то странную тревогу.

Но что это? Это чувство… что это?

— Не понимаю!.. Тогда зачем… загонять Моги в ловушку?

— Загонять в ловушку? Владелицу? Я же сказал, что только хотел посмотреть на тебя, но ладно, сейчас объясню попроще, — весело заговорил О. — Мне хотелось увидеть, как ты ощущаешь чужие шкатулки. Когда искаженное желание Касуми Моги стало раз за разом повторяться, я уж было обрадовался, только вот зря. Я ведь думал, что теперь-то подольше понаблюдаю за тобой… Но почти сразу я понял свою ошибку. Мне, конечно, хотелось посмотреть на тебя в разных условиях, но в шкатулке, которую вы прозвали «Комнатой удаления», это было невозможно. Все делали одно и то же, и ты, естественно, вместе с ними. Сколько бы Касуми Моги и Ая Отонаси ни сохраняли память, все равно было скучно, потому что ты, моя цель и главное действующее лицо, все забывал.

Я обхватил себя руками, сжался, стараясь как-то унять странную тревогу.

— Так что я вмешался. С места Харуаки Усуя оказалось очень удобно влиять сразу на троих, поэтому я оставил тебе память и использовал Усуя, Моги и Отонаси, чтобы устроить все вокруг как надо. Наконец я мог целиком насладиться наблюдением за тобой.

— И поэтому ты, наверное, и убедил Моги убить меня?..

— Ага. Захотелось посмотреть, что ты почувствуешь, когда тебя убьет твоя же возлюбленная.

И Моги страдала ради этого?..

— Ну и для этого же я влюбил тебя в нее.

— Ч-чт…

Так моя любовь была лишь частью плана?..

— Так вот оно что… Я уж думал, ты заметил. А, понятно. Ты не хотел замечать, да? Ха-ха… Ради таких мгновений и стоит быть рядом с тобой. На самом деле мне не нужно сидеть в шкатулке, чтобы видеть тебя, но вот такие моменты я бы точно упустил. Заглядывать внутрь шкатулки сложно, это как смотреть откуда-то издалека. Все равно что из космоса в телескоп глядеть: видно-то оно видно, но вот детали упускаешь. Да, как-то так. И теперь я увидел тебя так близко! Усуем я стал не ради этого, но все равно же здорово!

Наконец-то я понял, что же это за непонятная тревога.

Это был… страх.

Конечно, я и раньше боялся всякого, но этот страх был совсем не похож на обычный, поэтому я не догадывался, что именно испытываю.

— Ну, Хосино Кадзуки, и что ты сейчас будешь делать?

У меня просто не было слов.

Теперь, понимая свой страх, я не мог и рта раскрыть.