Пустая шкатулка и нулевая Мария. Книга 1

— Ты сообразил, что перед тобой на самом деле я, а не Харуаки Усуй, так что, наверное, уже придумал, как поступить дальше? Может, выдашь меня полиции? Как убийцу. И все, дело сделано? Что, нет? Ну да, ведь твоя цель — вернуть обычную жизнь? Разговором со мной ты ничего не добьешься.

А он опасен. Опаснее всех, кого я когда-либо встречал.

— Да и я не сильно пытаюсь скрываться, на то есть свои причины. Я забрал у владелицы — Моги — ее шкатулку, сейчас она у меня, даже могу показать тебе, но это не нужно. И я не отдам ее только потому, что ты нашел меня. Забрать ее ты тоже не в силах.

Ему просто интересно, как я поступлю. Я для него всего-то лабораторная крыса — ни больше ни меньше. Поэтому я и понятия не имел, что делать, как мне справиться с тем, кто смотрит на меня свысока.

Так что я…

— Конечно, не в силах, да.

Я никогда не разживусь такой наглостью, чтобы попытаться.

— Сам по себе Кадзуки не в силах.

О посмотрел на меня, силясь понять, откуда идет голос.

Да, правильно — из портфеля.

И тут засигналила машина, взревел двигатель — громадный грузовик несся прямо на нас. О увидел его и едва заметно нахмурился. Этот грузовик… Как же я устал натыкаться на него!

Только в этот раз за рулем была Мария.

— Вот мы и встретились, О, — раздался голос из динамика в моем портфеле.

Грузовик и не думал сбавлять скорость, а мы — сходить с места. Вот взвизгнули тормоза — из-за дождя они работали хуже. Грузовик был все ближе, но О не отошел даже на шаг. Я последовал его примеру и тоже не сдвинулся с места — только невольно закрыл глаза.

И визг тормозов стих.

Я разомкнул ресницы — грузовик застыл прямо перед нами.

— И к чему эта показуха? — О чуть улыбнулся Марии.

— Просто поздороваться. Хотя было бы здорово, окажись ты под колесами вместо Моги, — дважды раздался голос Марии: с водительского сиденья и из телефона.

Наконец Мария вылезла из кабины, сняла гарнитуру, сбросила звонок и встала прямо перед нами, даже не взяв зонта. Она смотрела на О в упор.

— Значит, слышала наш разговор? Вас с самого начала не волновал вчерашний план? А я бы посмотрел, как Кадзуки Хосино разочаруется в результате.

— Когда ты предложил, я отнеслась к твоему плану серьезно, но потом Кадзуки поделился своими мыслями на твой счет, а затем и вовсе вывел тебя на чистую воду.

Вообще, я не собирался это делать, просто не знал, как еще рассказать Марии о догадке. Но выходит, наш разговор с Харуаки все-таки пришелся как нельзя кстати.

— Так что спасибо ему за это. Будь я рядом, ты бы, наверное, и дальше притворялся бы.

— И для этого ты угнала грузовик? Наверное, непросто пришлось. А все-таки почему ты решила, что рядом с тобой я буду притворяться? Думаешь, раз шкатулка, то что-то значишь?

— А ты все еще не догадался? Видимо, я зря старалась. Но все же спрошу: знаешь ведь о «Поддельном счастье»?

— Ага, знаю. Только вот даже с его помощью ты на меня никак не повлияешь.

Мария усмехнулась:

— Ха-ха, тебе, нечеловеку, не понять людей. Сказать иначе? Ну слушай: у меня есть все, чтобы стереть тебя.

В ответ О криво ухмыльнулся:

— Ты же можешь только заталкивать других в свою шкатулку, нет? Ну и как ты сотрешь меня?

— Кажется, ты так и не понял, почему я таскалась за Кадзуки. — Мария вдруг назвала мое имя.

О посмотрел на меня: он глядел по-доброму, но от его взгляда мне почему-то до чертиков стало страшно. Наверное, такой же взгляд повар кидает на мясо, соображая, как лучше его подать.

— Так вот оно что… — улыбнулся О.

— Видимо, наконец дошло. У Кадзуки талант: он умеет обращаться со шкатулками. Может, он и «поддельную шкатулку» использует правильно. Загадает верное желание. А пожелает он, чтобы обычная жизнь шла своим чередом. И чтобы в этой жизни не было ни шкатулок, ни тебя, кто разрушает эту жизнь, — объявила Мария, злобно уставившись на О.

Но эти сильные слова на О, кажется, не произвели никакого впечатления — даже не удивили. Он только с печальным видом опустил глаза.

— Вот как… а ты не меняешься, — заметил он.

Вот так взял и сказал храброй девушке, перенесшей двадцать семь тысяч семьсот пятьдесят пять повторов.

— А не получится, что следом исчезнет и ослабевшая шкатулка вроде тебя?

— Я все это знаю, — без колебаний ответила Мария.

— Видимо, так и есть.

О по-прежнему казался лишь немного опечаленным. Будто бы его совсем не волновало то, что он может исчезнуть.

— Так и не научилась жить для себя? Все для других. Ничтожество! Мне и правда тебя жаль.

— Свою жалость оставь при себе.

— Поначалу такая редкая черта мне казалась интересной, но за ней ничего не стоит. Люди без желаний — те же машины. Наблюдать за ними все равно что смотреть на пылесос. Как по мне, ты скучнейшее создание.

На слова О Мария заскрипела зубами. Ничего удивительного: он не просто не считает ее противником, а жалеет ее.

— Ну хорошо. Я не хочу исчезать, так что вот тебе сделка: я вам — шкатулку, а вы меня не трогаете. Идет?

— Хм… Уж очень удобные для тебя условия.