Пустая шкатулка и нулевая Мария. Книга 1

Пробитая насквозь голова, разбросанные ошметки моз**… Это **уп, труп. Труп. Труп. Труп, труп… Труп. Труп. Труп, труп, труп… Труп. Труп. Труп!

Труп Харуаки.

— О-ох…

Я узнаю тело, и меня выворачивает.

А потом я замечаю Аю Отонаси — она неотрывно смотрит на меня.

— Харуаки…

Нет, Харуаки, не волнуйся, все будет хорошо!

Потому что все повторится.

Всего этого не станет. Все будет хорошо.

А?.. Может, его смерть и есть та причина, по которой я создал «Комнату удаления»?..

2602-й раз

— Ая Отонаси.

— Ох…

В ту же секунду перед глазами возникает алая картина. Но погодите, я же только что ее видел! Видел и уже успел запрятать в самый дальний угол памяти. За ней потянулась длинная цепочка других воспоминаний о двух тысячах шестистах одном повторе…

Я невольно вскрикнул.

— А? Хосии, ты чего? Ударился? Все в порядке? — заволновался Харуаки.

Мой друг, которого только что сбил грузовик, улыбался мне с соседней парты.

Меня снедала неотступная тревога, к горлу подкатывала тошнота… Обрывки памяти все накапливались и накапливались, сплетались друг с другом и будто бы желали меня сожрать… Я тонул в них. А их было все больше и больше, больше и больше… Так много, что не справиться, становится дурно. Я видел нить, связывающую прошлое и настоящее… Так четко и ясно!

— Какая же Ая милашка… Признаюсь ей!

А причина — труп Харуаки.

Того самого Харуаки, который снова с первого взгляда влюбился в Аю Отонаси.

В ту же секунду мы встретились с ней взглядами — новенькая пялилась прямо на меня.

Так тот труп был нужен, чтобы запугать меня? Чтобы я отдал шкатулку?

Если так, ничего не скажешь — сработало! Наверное, этим взглядом она пыталась мне намекнуть: «Тебя ждет то же самое». Когда я увидел Харуаки мертвым, во мне проснулась вина. Нет, винить себя, конечно, не стоило, ведь это Отонаси делает все, что вздумается. Однако после того, как на моих глазах умер друг, я уже не мог мыслить здраво. Легко же меня сломить, оказывается!

Если бы я знал, как можно отдать шкатулку, — вернул бы без вопросов, но, к счастью, я понятия не имел. К счастью?.. Правда, что ли? Отонаси ведь и дальше будет убивать других.

Я этого просто не вынесу.

Отонаси спустилась с кафедры и направилась прямиком ко мне, глядя перед собой.

— Похоже, ты вспомнил… — пробормотала она, так и не взглянув на меня.

Если все продолжится в том же духе, от меня ничего не останется.

Я знал, что вряд ли это поможет, но все-таки прикинулся, будто ничего не понял, и сбежал от нее.

Нужно было придумать, как дать ей отпор.

Поэтому я…

— Это весь сюжет, Кадзу?

…решил обратиться за советом к Дайе Оминэ, самому умному из всех моих друзей и знакомых.

Мы с ним зависли в школьном коридоре: Дайя облокотился на стену и всем своим видом показывал откровенное недовольство. Наверное, потому, что я потратил на рассказ почти всю перемену между вторым и третьим уроком.

— Так и что? Ты выдал мне идею для рассказа, а от меня чего хочешь?

Я пересказал Дайе то, что в прошлый раз попыталась донести до меня Отонаси, причем очень подробно, во всех деталях. Но детали деталям рознь — едва ли скептик вроде Дайи поверил бы в подобное, — так что я представил все факты как материал для будущего рассказа.

— Я вот думаю, как поступить главному герою…

— Сражаться с новенькой, наверное.

Главным героем, конечно же, был я, а новенькой — Отонаси.

Поскольку я рассказал все как есть, Дайя сразу сообразил, что новенькая — это Отонаси, но лишь ухмыльнулся и заметил: «Значит, от ее образа ты отталкивался…» Все-таки поверил, что это выдумка.

— Хотя не думаю, что он сможет как-то от нее отбиться.

— Сейчас — да.

Противник — Отонаси. Ради шкатулки она две тысячи шестьсот два раза совершила «переход в школу» и, похоже, готова даже убить. Не думаю, что у меня есть хоть призрачная надежда на успех.

— Но когда-нибудь герой сможет быть с ней наравне, — не задумываясь, добавил Дайя.

— А?..

Конечно, я решил посоветоваться с ним, потому что сам не знал, как поступить, однако мне и в голову не приходило, что староста выдаст нечто отдаленно напоминающее реальный план действий, — без абсурдных идей и отчаянных мер.

— Чего удивляешься? Ну ладно, слушай. Почему новенькая сильнее нашего героя?

— Хм? Ну…

— Ай, ладно, молчи лучше. А то еще ляпнешь что-нибудь настолько глупое, что доведешь меня до белого каления. Я тебя, дурака, знаю.

А мне злиться на такое можно?..

— Разница между героем и новенькой — в знаниях. Причем это не какой-то крошечный разрыв, а настоящая пропасть. Поэтому новенькая легко крутит героем как хочет. Рассказывает ему только то, что ей выгодно рассказать.

И ведь… так и есть. Пока я ничего не помню, Отонаси может делать со мной все, что захочет.

— Короче, нужно как-то уменьшить разрыв в знаниях, и тогда новенькая потеряет преимущество.

— Но разве это прокатит? — пробормотал я, Дайя в ответ рассмеялся.

— Смотри, ты сказал, будто герой уже как-то вспоминал, что было в прошлый раз.

— Да.

— Значит, если он может вспомнить, как все было в прошлый раз, то способен вспомнить и то, что случалось в позапрошлый?

— Ну… наверное.