Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 1

И все же в душе я жду от него чуда, потому что он появился в самый нужный момент, совсем как тогда, давно. Я начинаю надеяться, что он вернет меня в настоящий мир.

Вот только — это уже невозможно.

Кадзу-кун смотрит, вытаращив глаза.

— Кадзуки. Я понимаю, что ты чувствуешь. Но ты должен был уже знать.

Эта вездесущая девчонка начинает говорить.

— Что «владелец» — К а с у м и М о г и.

Кадзу-кун переводит свой потрясенный взгляд на лежащую ******.

Как там ее звали? А, ну и ладно. Я забыла. Я даже забыла, когда я это забыла.

— …З-зачем…

Хочешь узнать, зачем я это сделала?

Мне не удается скрыть свое раздражение от тормознутости Кадзуки.

Глядя на него осуждающе, я вываливаю на него свои мысли и чувства.

— Жить…

Недостаточно.

— Жить, жить…

Все равно недостаточно.

— Жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить…

Я просто хочу —

— Жить!!

27755-й раз (3)

После слов Марии я и сам заметил: на Моги-сан сейчас никакого макияжа. Ну, разумеется, я-то, в отличие от Марии, не привык им пользоваться, так что и заметить мне гораздо труднее.

А косметичка у нее есть.

Почему?

Мария предположила вот что.

…Ей просто стало лень возиться с косметикой.

Я уже точно не помню, но, кажется, Моги-сан изначально уделяла довольно много внимания своей внешности. Однако потом перестала — в «Комнате отмены» ей это было просто незачем. С 1 марта, еще до начала «Комнаты отмены», она к своей косметичке не притронулась.

Моги-сан было лень накладывать макияж и лень просто вынуть косметичку из сумки.

Лишь человек, хранящий воспоминания о более чем 20000 повторов, может таким стать.

А единственный, у кого могут быть такие воспоминания, — «владелец».

Следовательно, девушка, которую я люблю и которая любит меня, Касуми Моги — и есть «владелец».

«Мне надо тебе кое-что сказать, Кадзу-кун».

Эти слова мне сказала Коконе по телефону в прошлый, 27754-й раз. А потом она произнесла вот что:

«Касуми втрескалась в тебя!»

Коконе знала, что Моги-сан в меня влюблена. Наверняка Моги-сан поделилась с ней, потому что они были подругами д о в ч е р а ш н е г о д н я.

Мы хотели выманить Моги-сан.

Но если бы мы сделали это прямо, она, естественно, была бы настороже. Поскольку Мария уже много раз ей проиграла, мы хотели не давать Моги-сан шанса подготовиться, если это вообще возможно.

Поэтому мы решили использовать Коконе в качестве посредника. Мы считали, что она сможет выманить Моги-сан, если будет думать, что я собираюсь признаться Моги-сан в любви.

И в результате — мы убили Коконе.

Вспоминаю слова Моги-сан.

«…Ну как, хочешь со мной встречаться?»

Сколько же раз она мне признавалась? Как давно она в меня влюблена? И если любовь была взаимна, почему…

«Пожалуйста, подожди до завтра».

Почему она так отвечала?

Моги-сан словно и не замечает, что вся в крови, ее лицо бесстрастно.

…Как всегда.

Неужели у нее всегда была такая маска вместо лица? Да нет же. Где-то в уголке моей памяти Моги-сан весело улыбается. Только улыбающаяся Моги-сан кажется мне теперь какой-то нереальной. Для меня Моги-сан — тихая, замкнутая девушка.

Но что если веселая Моги-сан, которая мне кажется нереальной, и есть настоящая?

Куда же делать та девушка по имени Касуми Моги?

— Ее засосало.

Словно отвечая на не заданный мной вопрос, Мария проворчала себе под нос.

— Ее полностью засосало в эти бесконечные повторы, — повторяет она, презрительно глядя на Моги-сан.

Такая мысль когда-то уже приходила мне в голову: человеческая психика просто не в состоянии выдержать такое немыслимое число повторов.

Но Моги-сан прожила один и тот же день 27755 раз.

И вот, повторив его столько раз, она стоит передо мной, вся заляпанная кровью.

— …Это все ты виноват, Кадзу-кун, — произносит она, глядя на меня. — Это ты загнал меня в угол.

— …Моги-сан, что я такого сделал?