Читаем Пустая земля полностью

- Сколько у вас убитых? - спросил он.

- Восемнадцать, - ответил Коэн. - За тридцать с лишним дней. Но не все из них в городе.

- А сколько ограблений?

- Никто не считал. О большинстве даже не заявляют.

- Хватит с нас насилия, - упрямо повторил Фелтон. - Нужно искать другой путь.

- Такие люди, как Томпсон и Гормен, да и Уиллард и Кингсбери, если уж зашла об этом речь, обожают тех, кто не верит в насилие ради порядка. Это развязывает им руки, потому что бандиты не только верят в насилие, но и пользуются им. Спросите Медж Хили.

Около них стали останавливаться прохожие.

- Что вы будете делать, Коэн, - спросил Матт Кобэрн, - если кто-нибудь нападет на "Находку"?

- Драться. Что еще можно делать?

- И я. Я тоже драться, - проворчал Зеллер.

- Вот вам и ответ, Фелтон. Вот два человека для комитета. - Кобэрн взглянул на Гейджа. - А как насчет вас?

- Нет, - резко ответил Гейдж. - Увольте. Я видел, как рождаются и умирают такие города. Если не смогу вести дело, то уеду. С какой стати рисковать шеей за то, что через несколько лет превратится в кучу мусора?

- Бакуолтер?

- Городов много, а жизнь одна.

- Я дурак, - сказал Клайд, - но я войду в ваш комитет, только чтобы выгнать эту шайку.

- Нет, - настаивал Фелтон. - Это не обязательно. Все само уладится.

Кобэрн пожал плечами.

- Ну, это меня не касается. Я уезжаю. Я доставил ваше золото, Фелтон, и хочу получить деньги.

Все посмотрели на него. Коэн хотел было что-то сказать, но промолчал.

Фелтон вынул из кармана пять золотых монет и отдал Кобэрну.

- Спасибо за работу, Кобэрн.

Матт подошел к конюшне и вывел коня. Его окликнул Денди Бэрк.

- Ты не собираешься браться за работу шерифа?

- Мне ее никто не предлагал, да и не нужна она мне.

Он поднял седло и набросил на спину жеребца.

- В городе орудует самая гнусная шайка из тех, что я видел, Денди. А времени почти не осталось.

На другой стороне улицы за ним наблюдала группа людей. Клайд вынул изо рта сигару и с раздражением сказал: - Вот вам, джентльмены. Уезжает единственный человек, который может навести в городе порядок. Единственный, кто спасет его.

- Ерунда, - резко заговорил Фелтон. - Я начал этот город и я...

- И ты увидишь его конец.

Бакуолтер спокойно сказал: - Я советую взять его шерифом, Фелтон. Ньют прав. Если откажитесь, я закрываюсь и уезжаю. Лучше немного потерять, чем видеть, как горит все, что имеешь.

Фелтон не верил своим ушам. Он переводил взгляд с Бакуолтера на Гейджа.

- Вы серьезно? Вы действительно закроете дело? Но почему?

- Фелтон, вы новичок в здешних краях, - сказал Бакуолтер. - Вы когда-нибудь слышали о Фессендене?

- Нет.

- В Фессендене начиналось так же. Не такое богатое месторождение и не так много народа. В том городке убили двух шерифов и никто не хотел браться за эту работу. Город все больше становился неуправляемым, и вот однажды Пегготи Гормену захотелось выпить, а бармен был у другого конца стойки, поэтому Пег просто зашел за стойку и взял бутылку виски, а другую кинул приятелю. Бармен увидел и бросился на Пега, а тот ударил его бутылкой. Когда бармен упал, Пегготи пнул его пару раз, а потом начал раздавать бутылки друзьям.

Я был там, - продолжал Бакуолтер, - мне удалось потихоньку добраться до двери и выскочить. Большая часть моего товара еще не прибыла, поэтому я закинул все барахло в повозку и удрал. К этому времени толпа разграбила один салун и принялась за второй. Одни мародерствовали в магазине, другие принялись громить танцзал. Я не выезжал на главную дорогу - это была бы дурацкая затея, а просто спустился по склону к шахтам и предупредил ребят. Когда я выехал на гребень соседнего холма, город уже пылал.

- Почему же они не послали за Кобэрном, если он такой всемогущий?

- Да они-то за ним послали, - сказал Бакуолтер, - и когда Матт приехал, руины еще дымились. Пара приисков работала, но ближайшая рудная фабрика и ближайшая почта находились в пятидесяти милях. В тот город так никто и не вернулся.

Фелтон молчал. Все в нем восставало против мысли о насилии, о приглашении ганфайтера вычистить город, его город. Должен быть другой выход. Больше того - и Дик признавал это - он был против того, чтобы Матт Кобэрн вообще находился в городе. Может быть, из-за Лори Шеннон?

- Ну что, Дик? - предложил Коэн. - Пригласим его?

- Нет, - сказал Фелтон. - Я сам буду шерифом и сам вычищу город.

Они недоверчиво уставились на Фелтона, слыша, как конь Матта Кобэрна поднимается по склону в сторону гребня холма.

Глава XII

Матт Кобэрн въехал во двор "ЛШ" и увидел Джоша Рингголда. Старик кивнул.

- Здорово, Матт.

Потом выпрямился, отложил уздечку, которую чинил, и взглянул в сторону дома.

- Слышал, у тебя в дороге были неприятности.

- Было немного. - Матт спрыгнул с коня и привязал его. - А вы, ребята, никуда не ездили?

- Почти никуда. Фримен прокатился к Строберри искать отбившихся коров, да не нашел.

- Вряд ли скот уйдет с этого пастбища, - заметил Кобэрн. - Здесь хорошая трава, хорошая вода.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука