Пустогрань

– Мусенька у нас больше кошка, чем человек, ей чаем не поможешь. Вот уж не думала, что скажу это. Ну что ты так смотришь? Ты же встречалась с нашей кошкой в человеческом обличье, разве не так? Она и не скрывалась особо от тебя… Прямо так и представилась, как есть, Муськой. Она не хочет, чтобы каждый знал, особенно Настасья. – Старушка понимающе покачала головой, обменявшись с кошкой взглядами. – Правда, любит пройтись девчонкой по крыше, говорит, там красиво волосы развеваются, когда танцуешь…

Маричка переводила взгляд с кошки на бабульку и обратно. Оборотень? В конце концов, почему бы и нет, сегодня ей и инопланетянин встретился! Русалку бы еще… Или Дракона. Маричка хихикнула, а старушка все кивала:

– Кому это чашка горячего чая не может помочь, верно, голубушка? Ты пей, пей.

Маричка кивнула и снова глянула на старушку.

– А Василь вышел ненадолго, ему все кажется, что наш лифт мог пораниться от этого твоего приключеньица. Не очень-то приятно, когда тебя тянут, словно ты канат в летнем лагере, а пятый и восьмой отряд не ладят между собой, да? – Старушка подмигнула, расправила невидимые складки на фартуке. – Ну что, уже совсем полегчало поди?

Маричка попробовала встать.

– Сиди-сиди, я тебе еще чайку подолью. Зови меня баба Зина, все меня так величают, а кто не величает, тот ругает тоже так. – Неизвестно откуда в руках бабы Зины образовался чайник, пузатый и в яркий горох. – Натерпелась страху-то? Расскажи-ка мне, что случилось. Да смотри, внимательнее будь, ничего не упускай.

Маричка повиновалась, напиток-зелье развязывал язык; в те моменты, когда Маричка не могла подобрать слова, описания отлично складывались и были даже образными. Девочке казалось, что баба Зина получает удовольствие от повествования: та прикрыла глаза, откинулась на спинку стула и загадочно улыбалась, поглаживая колени.

– Ну надо же. – Баба Зина открыла глаза не сразу после завершения рассказа, а немного помедлила, пожевала губами тишину и запах чая. – И что ты об этом думаешь?

– Я не знаю… Кто-то хотел узнать, что я могла видеть. Может быть… – Маричка почесала подбородок, влажный от испарений горячего напитка, чай остывал подозрительно медленно. – Может быть, он так спрашивал, потому что сам не может видеть?

– А вот это ты не дурында! – Баба Зина хлопнула ладонями по коленям и рассмеялась. – Внимательная. Недаром Василь с тобой связался.

Маричка поймала острый взгляд зеленых глаз и замерла, старушка будто сканировала ее, никогда прежде на Маричку так пристально не смотрели, ничего не скроешь.

– Хорошо… Еще чайку? – Маричка отрицательно покачала головой, но на этот раз ее чашка наполнилась даже без помощи чайника, Маричка ойкнула, а баба Зина пощекотала спинку Муськи. – Я расскажу тебе кое-что об этом доме, а ты слушай так же внимательно, как умеешь смотреть.

Мы живем в известном вам мире уже очень давно. Вернее, это вы живете в нашем мире, но не подозреваете об этом. Живете и используете. Оглянись вокруг: только дома, дома, дома, машины и дороги, самолеты и поезда, офисы эти ваши… Люди вообще людьми быть перестали, они или водители, или пешеходы, или родители, или пенсионеры, или компьютерщики, или зубные врачи, или Валентины, или водолеи… Потому что не замечают мелочей. Любят обобщать, любят строить, любят большое и шумное. Мы затерялись, почти истерлись, поэтому нас и не видно. Кто обращает внимание на лифт, в котором едет, на странные цветы на балконе соседа, на стук застенных стрижей в батареях? Это же просто машины, окна и приспособления. Никто не обращает внимания на приспособления, хотя у каждого из них свой характер и своя цель… И у людей свои цели. Но и те – не любовь, не семья, не радость, а ЦЕЛИ. А мы – потустороннее, неизведанное, загадочное. Потому что никто не приглядывается. Нам уже дали собирательное имя, и больше можно не обращать внимания. Иногда, изредка, кто-то спотыкается и замечает нас. Либо тут же забывает, потому что у него цели, либо долго всматривается и начинает понимать.

Нас много, но мы рассажены редко, потому что нет для нас ничего важнее, чем сохранить СЕБЯ в мире домов и общих слов. Иногда мы собираемся вместе, но быстро надоедает, разъезжаемся… Я вообще больше пригород люблю. У меня там квартирка есть, возле нее дуб большой, а за домом лес. В лесу лучше дышится, чем в городе… Здесь я наездами, чтобы помочь, если что. Девочек каких чаем отпоить, кошку погладить, знаешь, мелочевки всякие. Так вот… В этом доме – почти заповедник. Слишком уж условия были хорошими. Кого тут только не собралось! Видишь ли, сложно найти более тихое местечко для своих дел, чем многоквартирный дом: тут все в квартирах, целях, работе, никому и дела нет, что у водяного счета за горячую воду заоблачные, а вот в первом подъезде на четвертом этаже живет говорящий Мышь, цитирующий по ночам то Булгакова, то Солженицына. Это же просто шум и коммуналка… Тут спокойно почти всегда. А при желании можно ускользнуть в любой уголок мира. Главное, вовремя заметить, как много нас собралось в одном месте. Вот тут-то и начинается самое интересное.