Пустоцвет. Танцующие в огне

Постепенно заинтересованные взгляды в мою сторону прекратились. Мужчины вели себя активно. Громко разговаривали, перескакивали с темы на тему и практически не замечали сидящих рядом женщин. Разговоры становились развязнее и грубее, соразмерно выпитому и съеденному. Выглядело странно. Обычно упыри почти не пьянеют. Возможно, виновата кровь жертв, разбавленная алкоголем. Ни я, ни охотники никогда не бывали пьяны, хотя вино мы пили часто. Это относилось к слабостям Лакааона, неравнодушен он к бокалу хорошего вина и обязательно красного. Но нетрезвые люди у меня вызывали брезгливость, бывшие вампиры недоумение.

— Знаешь, чего не могу понять? — Произнес сташи, сидевший рядом с хозяином дома.

— Чего? — поддержал разговор другой. Я молча слушала.

— Нынешних приходящих. Поколение сопляков роют яму самим себе.

— Почему?

— Да потому. Бабы, посмотри на тех, кто дал им волю. Кто такая женщина, Иллария?

Его собеседник, первый старик-сташи, которого видела в своей жизни, ухмыльнулся:

— Ну?

— Изначально как положено? Глава — один. Женщины его, место знают подле господина, защитника, кормильца. Холят, гнездо обустраивают. Дети, хозяйство, все, чтобы глава доволен был. А сейчас как? Отплясываем кругами, лижемся, стелемся. А эти с вывертом, с претензией. Хотят свободы, воли…какая воля?

Многие не поддержали точку зрения поддатого вампира. Завязалось обсуждение. Оно получилось настолько бурным, что стало плохо слышно и самим спорщикам. Лакааон размахивая руками, активно участвовал в разговоре. Он так жестикулировал, что половина вина из его бокала выплеснулась на стол и рукава гостей. А вот Мэрис меланхолично пил, словно происходящее рядом его абсолютно не касалось.

— А чья она? — неожиданно громко произнес зачинщик спора. Мужчины замолчали и дружно повернулись в мою сторону. Бывший упырь подмигнул Лакааону:

— Твоя, парень? Или Мэриса? Странная кошечка на мой вкус. А может ничья? Тогда определимся.

Я поднялась. Происходящее напоминало пьянку людей в любом кабаке. Хотелось остаться одной, подальше от криков и винных паров. Но стоило повернуться к столу спиной, как раздался пьяный вопль.

— Сидеть!

Я обернулась. Убить, возможно, не получилось бы, но покалечить вполне. Неприятные мгновения восстановления для пьяницы, могли обернуться рядом положительных эмоций для меня.

— А ну, немедленно прекрати, — раздался голос хозяина дома, — Сию минуту принеси извинения. Девушка — гость в моем доме. Если ты, Дароонен забыл о законах гостеприимства, я готов напомнить. Тебе дано право говорить, но не оскорблять гостей, тем более моих. Приношу извинения от лица этого приходящего, уважаемая Сташи.

Я холодно кивнула. Бесполезно объяснять. Хозяин прав. В последнюю очередь стоит оскорблять того, кто приглашен в чужой дом.

Упырь поморщился, но, тем не менее, сел на место и проворчал:

— Вот-вот так и происходит. Женщины все больше требуют. Приношу свои извинения этому дому, его хозяевам и вам гостья.

Посидев молча несколько минут, он поинтересовался вновь, достаточно тихо, чтобы на его слова обратили внимание.

— Есть ли у тебя мужчина?

Я не пошевелилась, продолжая смотреть в его глаза холодно и отстраненно. Мэрис внезапно поставил бокал на стол и поднялся:

— Мремеон, прошу тебя показать наши со Сташи комнаты. Мы устали и хотели бы отдохнуть.

Я перевела взгляд на Мэриса и подумала, что его, вероятно, раздражает мое безразличие.

Дароонен сделал свои выводы.

— Ну, так и сказал бы сразу. Твоя, значит. Имя чудное — Сташи. Словно нарочно. Она из тех, что ли?

Охотник вопрос проигнорировал. Хозяин дома сделал жест жене, той самой красавице, которую звали Кельзэ. Она грациозно встала и предложила следовать за ней. Мы шли впереди, следом хмуро плелся Мэрис. Дурашливое сияние в его глазах исчезло, он снова превратился в мрачного и язвительного охотника. Около дверей в комнаты мы остановились. Он подождал, пока хозяйка уйдет, и тихо произнес:

— Прости. Не все приходящие имеют достойные манеры. К сожалению, миры не бывают идеальными. Но это прекрасное место, ты поймешь.

Сказать, что была удивлена? Да, пожалуй. Мэрис никогда не утруждал себя извинениями передо мною. Я сухо кивнула и неловко улыбнулась. Не умею радоваться искренне.

Охотник тряхнул волосами, отбрасывая челку с глаз. Затем вошел в свою комнату и закрыл дверь. Я немного постояла, толкнула ладонью деревянную створку и зашла в отведенное мне помещение. Небольшое, выдержанное в тех же темных, спокойных тонах, что и весь дом. Плотные шторы слегка приоткрыты, и лунный свет туманной пылью проникает сквозь стекла. Кровать с балдахином, комод. На низком круглом столике стоит медный таз и кувшин с водой.

Немного освежившись, я решила осмотреться. Распахнула створки окна и вдохнула прохладный воздух, свежий, с легкой горчинкой, пахнущий медом и лавандой. Закрыла глаза и постояла в полной тишине. Хорошо. Жаль нельзя простоять так столько сколько хочешь.